Фальшивое счастье глупой ослицы (СИ)

В своё время я, назло своему бывшему мужу, поступила в ГИТИС, и стала актрисой, а теперь, по прошествии нескольких лет, локти кусаю. Надо было на юрфак поступать, или на экономфак. Асюта умница, выучилась на юриста, и теперь преуспевающий адвокат, а у меня ничего не получается.

А теперь немножко обо мне.

Выросла я под жёстким присмотром моей авторитарной матери. Кстати, абсолютной стервы, хоть так и не говорят о матерях, и в моих устах это прозвучит омерзительно, но она и сама себя так называет, ей почему-то кажется, что подобными качествами можно гордиться.

Однако, будучи стервой по жизни, она первее всего ставила заботу о детях, сначала об Аське, моей сестрёнке, а потом обо мне.

Мы с Аськой совершенно не похожи внешне, она голубоглазая блондинка кукольного типа. Эдакая барби, но под типаж блондинок не катит. Что я имею в виду?

Существует мнение, будто все обладательницы натуральных светлых волос – дуры.

Чушь собачья!

Во-первых, натуральных блондинок сейчас, раз, два, и обчёлся, они сейчас на вес золота, а во-вторых, те, кто сейчас на голубом экране чушь мелет, перманентные блондинки.

И цвет волос, я считаю, на ум не влияет, особенно убеждаюсь в этом, когда берусь за ведомости, а ведь я яркая брюнетка.

Смоляные, красивые, от природы сильные кудри падают чуть ниже талии, и я горжусь своими роскошными волосами, и, глядя на себя в зеркало, с удовольствием отмечаю, что изумительна красива.

Высокие скулы, большие чёрные глаза, пухлые в меру губы, родинка над губой, и ямочки на щеках.

Что ж, я вполне довольна своей внешностью, немного тщеславна, и мне приятно, когда на меня с удовольствием смотрят мужчины.

Долгое время я была оторвана от жизни. Маман меня воспитала так, что я даже боялась сказать неприличное слово, вела себя правильно, достойно, играла в театре, ходила в одежде придымленных томов, и постепенно превращалась в белую ворону.

А мой муж, которого, мне, кстати, тоже маменька нашла, бесился от того, что на меня смотрят другие мужчины, и запер в золотой клетке, как какую-то диковинную птицу.

Представляете себе жизнь?

Сидеть дома, готовить мужу бесчисленные обеды, и вышивать! Абзац! Полный!

Хотя, многие женщины тем и занимаются, среди моих подруг

есть домохозяйки, но сия участь не по мне.

Слишком горячий темперамент, гонор, как у норовистой

лошадки, и, вдобавок, я унаследовала от матери не только яркую, эффектную внешность, но и стервозность.

Правда, до недавнего времени я глушила её, стервозность, то бишь, но в последнее время совершенно распоясалась.

А тому, что я распоясалась, послужило несколько событий.

Во-первых, меня чуть не убила моя лучшая подруга, вернее, я считала её лучшей подругой, она тихо втесалась в мою размеренную жизнь, одержимая жаждой мести за то, что некогда погиб человек, которого мы обе любили всем сердцем, а он любил меня.

И, если бы Дима обманом не затащил меня под венец, Артем не покончил бы жизнь самоубийством, и ничего бы этого не было. А ещё я самостоятельно расследовала самое настоящее преступление, подралась с опасной преступницей, и поняла, что мне надо было становиться сыщиком, вот тогда я бы точно довела своего бывшего мужа до удара.

Я выкинула старую одежду, купила целую кипу коротких юбок, и в довершение всего встретила Максима, и Дима по-прежнему меня достаёт, упрашивая вернуться.

А ведь ушла я от него потому, что он торгует наркотиками, а жить с человеком, который своё благосостояние сколачивает на жизнях других людей, я не могу.

Я совершенно измучилась, проверяя бумаги, а я терпеть не могу бумажную волокиту, впрочем, её никто не любит.

Темнеет сейчас рано, я зажгла лампу, внезапно раздался какой-то скрип, я подняла голову, и увидела, что в дверях стоит Дима.

- Привет, - негромко сказал он.

- Как ты сюда попал? – я, как всегда, в его присутствии, начала закипать.

- Через дверь, - усмехнулся Дима, вошёл в мой кабинет, и сел в кресло, - я соскучился.

- Век бы тебя не видеть! – процедила я сквозь зубы, - убирайся!

- Почему ты такая невежливая? – спросил он, вытащил из кармана сигареты, и щёлкнул зажигалкой.

- Отстань, - вдруг как-то жалобно проговорила я, - ты меня уже

достал.

- Я люблю тебя, и отстану лишь тогда, когда вновь стану твоим мужем.

Несколько секунд я смотрела на него, и довольно зло произнесла:

- Милый, давай рассмотрим ситуацию, - и постучала карандашом по столу.

- Давай.