Фальшивое счастье (СИ)

— В тот день, когда я застала тебя в офисе с той женщиной, ко мне подошла девушка. Представилась журналисткой. Она рассказала, что наш сын тебе нужен только для того, чтобы унаследовать долю в холдинге, — по мере моих слов, хватка не шее слабла, а в его глазах читалась растерянность. — Она сказала, что после родов ты заберешь его у меня и будешь растить со своей любовницей Софьей Смирновой. Я ей не поверила, хотела рассказать тебе, поэтому приехала в офис. А там…ты был с ней. Я хотела тебе верить. Миша выяснил, что та девушка вовсе не журналистка и вообще неизвестно кто. Но я слышала твой разговор с Антоном! Вы весело обсуждали, как мой сын стал пешкой в твоей игре, — выпалила, гневно стирая слезы со щек.

Костя отшатнулся от меня, нервно провел пятерней по волосам, меряя комнату широкими шагами.

— И ты ей поверила? — возмущенно уставился на меня.

— Так же, как и ты поверил в мою измену! — огрызнулась я. Медленно сползла по стене, сев на корточки, — Я не знаю во что верить, но я не могла рисковать. Мне нужно было обдумать и защитить себя, — прошептала, уткнувшись лицом в колени.

— Если я узнаю, что между тобой и …

— Да пошел ты! — перебила его. — Я исповедалась. Теперь твоя очередь. Расскажи мне все. Как ты использовал меня!

— Так же, как и ты меня, милая, — оскалился, наступая на меня, — Поэтому мы и подписали брачный договор. Забыла? Наш брак был взаимовыгодным сотрудничеством.

— Моя беременность не была случайной, верно? — осенило меня.

— Нет. Артур Мамедович сопротивлялся, но я умею убеждать, — произнес самодовольно. Не могла поверить, что вновь вижу перед собой того хладнокровного и жестокого Вересова, которого не видела так давно.

— И что дальше? Ты заберешь, Рому? Не поступай так со мной, — в эту самую секунду осознаю всю беспомощность своего положения. Посылаю к черту гордость и бросаюсь к нему. — Я нужна сыну и он мне. Костя, — почти опускаюсь перед ним на колени, но он жестко тянет меня вверх за предплечья, впечатывая в свою грудь.

— Между тобой и Мишей правда ничего нет, — процедил сквозь зубы, больно стискивая пальцами мои скулы.

— Господи, ну, о чем ты говоришь? Я любила тебя, Костя. Всем сердцем. И была только твоей все это время.

— Любила, — повторил глухо, желваки ходили ходуном. — Тогда тебе нечего бояться, моя девочка. Иди, отдохни и приведи себя в порядок. Сейчас приедет Антон и ты все ему расскажешь про ту девушку.

— А Миша? — стоило о нем упомянуть, как его глаза вновь вспыхнули гневом. — Он ничего плохого не хотел. Просто пытался помочь, прошу поверь.

— Этот сучонок влез не в свое дело. Так или иначе отвечать за это придется, — процедил он в ответ. Слезы хлынули с новой силой, лицо исказилось от подступающей истерики. — Иди, не усугубляй его положение. Ты делаешь только хуже.

Ромочка, мой чудесный мальчик вновь проявил все грани своей чуткости. Наевшись тут же уснул, дав своей маме время прийти в себя после всех потрясений этого дня. Душ привел в порядок мысли, но сердце по-прежнему безумно грохотало.

Час спустя приехал Антон и устроил мне настоящий допрос. Снова и снова заставляя меня погружаться в тот день и детально вспоминать разговор с псевдо-журналисткой. Время от времени ругаясь на меня за то, что сразу не забила тревогу и не рассказала все мужу. Он бы до ночи меня пытал, если бы Костя не прогнал его.

После ужина Костя сам укладывал Рому. Я не заходила в детскую, но слушала и смотрела через видеоняню, как он трепетно держит его в руках и напевает совсем не детскую песню из репертуара Виктора Цоя.

Я отсчитывала секунды до момента, когда Костя покинет комнату, чтобы я наконец могла пойти к сыну. Но у мужа были другие планы.

— Рита, пойдем. Надо кое-что обсудить, — его лицо привычно беспристрастное, не выдает никаких эмоций, но что-то подсказывает мне, что разговор будет крайне неприятным.

Он учтиво открыл мне дверь, но цепкий, пронизывающий взгляд укрепляет мрачные подозрения. Войдя в кабинет тут же уселся на диван и похлопал по нему, приглашая сесть рядом.

Какой же это бред бояться собственного мужа, отца своего ребенка, с которым мечтала встретить старость. Такого я не могла представить даже в самом страшном сне.

Я присела на самый краешек.

— С твоим Мишей я просто побеседовал и объяснил, что для его и твоего блага ему стоит держаться подальше от моей жены.

Ощущение, что я поднималась по склону холма и тянула за собой огромный валун и теперь наконец освободилась от тяжкой ноши. Вздохнула полной грудью, блаженно впуская в легкие кислород.

— Теперь дальше, — Костя явно недоволен моей реакцией. — Отец оставил завещание согласно, которому долю его холдинга наследуют Тарас и Паша. В случае с Пашей я не против, но Тарас… Он всего лишь жалкий наркоша, который даже на буханку хлеба не в состоянии заработать. Но в завещании есть пункт, что Тарас автоматически вычеркивается из списка наследников, если у меня к моменту оглашения последней воли отца будет ребенок, рожденный в браке.

Он говорит мне то, что я уже и так знаю. Но слышать эту информацию из его уст гораздо больнее.