Фальшивое зеркало

Кошачьи глаза массуда расширились, когда фигура в полевом снаряжении медленно стала приближаться. Женщина стояла неподвижно, всё ещё сжимая записную книжку. Раньи чувствовал, как глаза его сотоварищей сверлят ему спину, слышал их растерянное перешёптывание, они удивлялись, гадая, что это задумал их унифер. Но они подчинялись его приказам и продолжали стоять, опустив оружие.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки от высокой, худощавой, покрытой серым мехом фигуры. Вертикальные зрачки расширялись и сужались. Короткие ушки торчком ловили каждый звук. Усики бешено подёргивались.

Массуд явно был в замешательстве.

– Мы не враги, – заверил его Раньи.

Прибор слегка пискнул.

– Но ты – ашреган, – донеслось до него.

– Это не важно. Я говорю правду.

Он ожидал дальнейшего спора, как бы убедить их до того, как кто-нибудь из его отряда не выступит вперёд с оружием наготове, посмотреть что к чему.

Вместо этого подёргивание усиков массуда прекратилось, и он заметно расслабился.

– Я верю тебе.

– Да, – добавила его спутница с совершенно неожиданной горячностью. – Мы верим тебе.

Должно быть, в отчаянии начинаешь верить всему, подумал он про себя, озадаченный, но с огромным облегчением.

– Почему бы вам не предупредить своё начальство о нашем прибытии?

Скажите им, здесь находится вооружённый отряд ашреганов, готовых сдаться.

Мы подождём вашего возвращения.

– Хорошая мысль, – двое техников повернулись и ушли. – Раньи подождал, пока они не отойдут подальше, и вернулся к своим. Их напряжение ясно ощущалось.

– Что происходит? – Турмаст был не единственным, кто хотел знать ответ. За забралом виднелось вопросительное лицо Сагио. – Почему ты позволил им уйти?

– Что ты ему сказал? Они не казались обеспокоенными, – спросил Веенн.

Возвращаясь к сотоварищам, Раньи обдумывал ответ.

– Я сказал им, что мы специальный отряд, замаскированный под ашреганов.

– И они поверили? – Турмаст больше чем сомневался.

– Вы же видели, – сказал Сагио. – Они просто повернулись и ушли. Без страха, без паники. Словно мы союзники.

Субунифер не был убеждён, но ничего не мог возразить. Он не был подготовлен к такому сценарию.

– Теперь что? – пробурчал он.

– Идём вперёд, конечно, – Раньи повернулся и пошёл. Несколько солдат, переглянувшись, последовали за ним.

Они прошли почти всю станцию, когда Веенн сделал знак остановиться.

Отрядом овладело напряжение, они заметили впереди какое-то движение.

– Что-то здесь не то, – Турмаст схватился за своё оружие, ожидая, когда сенсоры в его шлемофоне и забрале дадут объяснение тому, чего он не мог рассмотреть.

– Всё как надо, – тихо произнёс Раньи.

– Вот они! – воскликнул удивлённый солдат, поднимая оружие. Раньи бросился к нему, повысив голос.

– Я сказал не стрелять! – На обращённых к нему лицах было написано замешательство и даже подозрение. Сагио тоже был среди них. Когда в головы закралась мысль о неподчинении было уже поздно: их со всех сторон окружили вооружённые массуды. Охваченные беспрецедентным и необъяснимым спокойствием, захватчики и защитники смотрели друг на друга.

– Странно, – Турмаст пристально посмотрел на своего друга и начальника. – Почему они не стали стрелять?

Чувствуя себя более уязвлённым, чем когда-либо, и не без причины, Раньи обратился к солдатам:

– Опустите оружие, – он посмотрел в сторону Турмаста. – Они не стреляли, потому что я сказал им, что мы сдаёмся.

– Мы что делаем?! – выпалил Веенн.

– Сдаёмся, – он пробежал глазами по отряду, пытаясь отыскать хоть одно непокорное оружие, способное превратить его планы в хаос. – Это приказ. Вы должны подчиниться… сейчас. Если у вас есть сомнения, обратите внимание – мы в меньшинстве.

Кто-то громко проворчал:

– Предатель!

Раньи не удалось рассмотреть говорившего:

– Я не предатель, и вы это увидите. Я знаю, что делаю, и объясню вам так, чтобы вы поняли.

– Что здесь объяснять? – Смирившийся Турмаст медленно опустил ружьё на пол. – Мне и так всё ясно. – В его тоне не было никаких иллюзий. Раньи подошёл к нему.

– Я знаю, что ты думаешь, Турм, но ты действуешь под влиянием множества ошибочных предположений. Турмаст отвёл взгляд.

– Неужели? Каких «ошибочных предположений». Например, что мы должны по-прежнему прислушиваться к тебе?

Вокруг них обескураженные, рассерженные солдаты с Коссуута продолжали складывать оружие под пристальным наблюдением массудов. Раньи сдержался.

– Как тебе для начала тот факт, что ты происходишь не от ашреганов, а от людей.

Выражение лица Турмаста ещё больше омрачилось.

– Сначала я думал, что ты предатель и трус, но сейчас я понял, что ошибался. Ты – всего лишь сумасшедший.

– Тебя удивило бы, сколько раз я желал, чтобы всё оказалось так просто, – он повернулся и возвысил свой голос. – Послушайте! Мы не ашреганы, которых видоизменили внешне и научили сражаться, по-людски. – Мы – люди, которым внушали мысль о том, что они ашреганы. Я уверен, что временами вы все замечали сходство с людьми нашего физического развития и боевого духа.

– Что это за ерунда? – Эта короткая речь никоим образом не убедила Турмаста ни в правоте его друга, ни в его нормальности.