Фальшивомонетчик. Дюссельдорфский убийца. У трех дубов. Бандит

— Я ухватился за это предложение, как утопающий за соломинку… Отправившись на Нольби–стрит, я побеседовал с Блонбергом в таинственной темной комнате… Он был цинично откровенен со мной и прямо сказал мне, что ему нужен агент для распространения фальшивых денег. И тотчас же дал мне аванс в тысячу фунтов (на этот раз настоящих денег), чтобы расплатиться с неотложными долгами. Когда же я пришел к нему в следующий раз, он изложил передо мной план моего переселения на Харлей–стрит… Ведь никто лучше его не знал, что у меня нет необходимых знаний для доктора по нервным болезням. Я нисколько не сомневался в том, что ни одному уважающему себя специалисту не придет в голову пригласить меня на консилиум… Однако он настаивал на этом плане. И, надо сказать правду, план его до некоторой степени удался…

— Вы первый заговорили с ним о Питере? — спросил Лейт.

— Да… В этом смысле мне необычайно повезло… Ведь Питер попал ко мне совершенно случайно, думая, что в моем доме живет зубной врач… Мы сразу разговорились. Почувствовав ко мне доверие, он вскоре рассказал о своих опасениях… Я, конечно, припомнил дело Уэллерсона, и мне все стало ясно…

— И когда у вас возник этот план, то вы решили, что Джейн должна быть жертвой? — продолжал свои расспросы старик.

— А вы не протестовали против этого, — спокойно возразил Дональд. — Мой друг, теперь не время для взаимных обвинений… Я совершенно уверен, что наш маленький план блестяще удастся. Конечно, очень жаль, что имя Джейн попадет в газеты…

— Она любит Питера, — прервал его Джон Лейт.

Дональд удивленно уставился на своего собеседника.

— Она любит его, — повторил Джон Лейт и сокрушенно покачал головой. — Все это очень странно. Я никогда не предполагал, что Джейн способна влюбиться в кого бы то ни было… С моей стороны было безумием согласиться на ваш план, но перспектива двух миллионов ослепила меня… Кроме того, осуществление плана казалось мне гораздо более простым…

Он пристально посмотрел на своего собеседника и затем продолжил:

— Мне кажется, что вы от меня что–то скрываете, Дональд. Вы работаете на великого человека, не забывая себя, и ведете двойную игру.

Дональд сделал усилие, чтобы улыбнуться.

— Какие странные мысли приходят вам в голову… — начал он.

Джон Лейт прервал его:

— Я не могу отделаться от чувства, что у вас есть какая–то задняя мысль, в которую никто не посвящен… никто… даже сам великий человек… И что вы ведете свою личную игру параллельно и независимо от общей…

Дональду показалось, что старик читает его мысли.

— Вы положительно страдаете какой–то манией! — воскликнул Дональд. — И меня начинаете приводить я нервное состояние.

Джон Лейт продолжал в упор смотреть на своего гостя:

— Когда человек готовится к бегству из родной страны, то это заставляет меня предполагать, что или опасность больше, чем я думал, или что он преследует какие–то свои цели… За последние три дня ваш банк, не переставая, продавал ваши бумаги. Сегодня утром вы посетили своего банкира и беседовали с ним около часу с глазу на глаз…

Дональд был поражен, но старался скрыть свое изумление.

Он громко рассмеялся.

— Честь и слава вам как главе разведывательного отдела! — воскликнул он. — Не могу не воздать должное замечательной разведке, даже если она направлена против меня. Низко кланяюсь вам, глава шпионов великого человека.

Джон Лейт опустил глаза.

— Я исполняю возложенные на меня поручения, — пробормотал он. — Теперь я уже не так молод, как раньше, и не в состоянии разъезжать по Европе, чтобы раздавать деньги.

— Не извиняйтесь, — сухо ответил Уэллс, вставая и стряхивая пепел со своего костюма. — И выкиньте из головы мысль, что я действую против интересов великого человека. Я сообщу вам решение Питера, хотя вряд ли в этом есть надобность: у вас, видимо, везде есть свои шпионы. Мне кажется, что он согласен будет с предложенным мною планом, после которого останется лишь несколько формальностей. И тогда мы все можем считать себя почти миллионерами.

Джон Лейт ничего не ответил. Он проводил глазами подвижную фигуру доктора, который вышел из павильона, и торопливо направился к дому. Старик долго еще сидел, погруженный в глубокое раздумье, перебирая в уме различные варианты, одинаково для него безотрадные.

Глава 27

Доктор Уэллс подошел к дому Питера, позвонил, но никто ему не открыл. Тогда он с силой нажил на звонок. Дверь, наконец, открылась.

На пороге стояла Джейн.

— Дорогая, что случилось? Разве вся прислуга разбежалась? — весело спросил он.

Молодая женщина ничего не ответила, и опытный глаз Дональда тотчас заметил, что в ней произошла большая перемена с тех пор, как он видел ее в последний раз. Она казалась как–то старше, мужественнее и серьезнее, и Дональд мгновенно вспомнил, что говорила ему о ней Марджори.

— Войдите, — сказала она и закрыла за ним дверь.

— Как здоровье Питера? — спросил Дональд. — Он дома?

— Дома.

— В чем дело, Джейн? — после некоторого молчания начал Дональд. — Вы сердитесь на меня?

Она покачала головой.

— Нет, не сержусь, — ответила она. — Пожалуйста, присядьте, доктор.