Фальшивые друзья

— Ладно, заткнись! — озлился я. — Ни о какой муштре не может быть и речи. Я стану лучшим командиром отделения в роте. У меня никто не загремит на гауптвахту, потому что я сам знаю, как это случается.

— Надеешься обвести вокруг пальца командира роты, если он кого-то прижмет?

— А почему бы и нет?

— Чуда«, ты и представления не имеешь, что будет, если командир узнает о том, что ты даешь кому-то поблажку. Попадешь в дерьмовую ситуацию. Взыскания так и посыплются.

— Но можно избрать золотую середину! — Я отлично понимал, что имел в виду Пауль, но очень не хотелось, чтобы он меня совсем доконал.

— Какую еще золотую середину? Или на полную катушку, или совсем ничего. Или ты поймешь, или тебя поймут — вот в чем суть, — парировал Пауль.

— Ну, это уж слишком! Сейчас опять пробивает себе дорогу классическая система военной подготовки и обучения.

— В отличие от тебя мне она помогает понять, что за музыку здесь разыгрывают. Старина, ведь заканчивается четвертое полугодие! Выражаясь гражданским языком, четвертый семестр.

— Ты злишься оттого, что не сдал вступительные экзамены на унтер-офицерские курсы! — бросил я ему. — И поплатился. Ведь унтер получает целую сотню марок прибавки! Что ж, оставайся ефрейтором. Ефрейторы тоже нужны.

— Только что ты болтал о том, что никого не обидишь, а у самого высокомерия хоть отбавляй. Так со всеми случается после присвоения званий. И ты не лучше других.

— Ладно, выговорись… О, Вилли! Привет-привет! Зашел на огонек?

— Привет, черти! В нашей будке одиннадцать коек, а у тебя вскоре будет собственное прибежище, — обратился он ко мне. — Правда, без горячей и даже без холодной воды. Кстати, как чувствует себя будущий унтер накануне производства? Что-то мы давно с тобою не грешили. Не пора ли? Или теперь у тебя голубая кровь?

— Просто окончились визитки, которыми я обычно приглашаю друзей на встречи, — парировал я. — Пока типография выполняет мой новый большой заказ, можем посетить одно прелестное местечко.

— Не торопись, старина, сначала скажи: в твоем саперном трубопроводном тайнике достаточно средств, чтобы доставить капралам приятный послеобеденный отдых?

— Моя перегонная станция всегда готова, но вот денежная цистерна несколько опустела. Придется добавить. Ладно, старики, в путь. Ты идешь, Пауль?

— Нет. У меня свидание с Марией.

— Тогда — приятного времяпрепровождения! Пошли, Вилли.

— И не забудь, — бросил вдогонку Пауль, — когда будешь начальником, никакого панибратства со старшими и младшими по званию! Тогда не возникнет конфликтных ситуаций.

В автобусе, который вез нас в Эльберфельд, мы планировали, как проведем этот вечер. Вилли предложил пойти в кинотеатр, но на это у меня не было никакой охоты, ибо я настроился на приключения.

— Слушай, в «Копне» мы можем подцепить пару «мартышек». Они там никогда не переводятся, — предложил я.

— Как хочешь. В «Копну» так в «Копну». Повеселимся на сеновале.

К моему разочарованию, в «Копне» оказалось безлюдно. Мы сидели у зеркальной стены и чертовски скучали.

— Где же твои «мартышки»? — спросил Вилли.

— Ума не приложу. Возможно, увидели тебя и разбежались.

— Понятно, — улыбнулся Вилли. — Что им взять с отца семейства? Вот ты для них — в самый раз. Может, мне исчезнуть, чтобы твои акции повысились?

— Да ты что? Ни в коем случае! Мне может понадобиться солидный стареющий господин.

— О ком это ты?

— Да о тебе, старина. Если к нашему столику подсядет юная «мартышка», она наверняка подумает: вот сидят двое — отец и сын. Тогда я и смогу приступить к делу.

— Не такой уж я старый, — с деланной обидой проворчал Вилли.

— А я этого и не утверждаю. Но и то, что ты из нас двоих выглядишь старше, тоже, как видишь, нам ничего не дает.

— Зато, надеюсь, это послужит мне на пользу при аттестации. И я добьюсь своего.

— А почему, Вилли, ты не хочешь стать унтер-офицером? Ведь у тебя и профессиональное образование, и годы еще позволяют?

— Как тебе сказать? Это не входит в мои планы. И унтер остается человеком, который выполняет приказы взводного, ротного фельдфебеля, командира роты и так далее. Мне это не нравится.

— А ведь ты получил бы заметную прибавку в содержании. Разве это плохо? Мог бы, к примеру, больше покупать игрушек для своих малышей или на неделе ездить поездом домой.

— Оставь детей в покое, — озлился Вилли. — Блевать хочется от этой службы. Раз в две недели вижу малышей, и они уже едва узнают меня. Я ужасно люблю своих детей, но, когда младшенькая видит меня, она начинает реветь. Она действительно не узнает своего отца. Можешь себе это представить?

— Дело дрянь, Вилли. У меня примерно то же самое. Я не о детях, а о Петре, с которой все пошло вкривь и вкось. К тому же…

Стоп, парень, не собираешься ли ты рассказать Вилли о том, как опозорился при последней встрече с ней?

— Что к тому же? — спросил Вилли.