Фальшивый наследник

Огромное, по местным меркам, судно, с неимоверным количеством гребцов, высоченной мачтой посередине и аж двумя рулевыми вёслами на корме, покинуло Тртнвиль рано утром. Событие — это безусловно было значимым, даже для такого большого города, как этот, но прошло оно, для меня, почти незаметно. Во время начала отплытия корабля, местный охранник, неправдоподобно быстро среагировавший на крики, доносившиеся из дальнего угла глубокого трюма, разводил нас с соседом по разным углам крохотного ринга. Делал он это на столько решительно и грамотно, что возражать ему ни у кого из участников мгновенно закончившегося поединка, не было ни желания, ни возможности. Возражать. Да, я смотреть в его сторону до сих пор опасаюсь, а хлюпик, пытавшейся подкрепиться моей ляшкой и вовсе, как скрутился в калачик, после удара по голове толстой дубиной, так и продолжает валяться в том же самом положении, изображая из себя побитую собаку. Хорошо, что меня и на этот раз не подвела реакция, не раз выручавшая в трудную минуту. Я, каким то чудом, сумел увернуться от тяжёлого и хлёсткого удара, направленного прямиком в мою голову, ставшую прямо таки мишенью, для разного рода бестолочей. Пострадать пришлось, не без этого, но синюшный кровоподтёк на руке, до этого вдоволь повеселившейся с физиономией товарища по несчастью, ничто по сравнению с тем, чего могло произойти с более важной частью тела. Мне даже подумать страшно о том, чтобы было с головой если бы по ней ещё разок, как следует, врезали. Конченным придурком может быть и не остался, но вот мысли выстраивать в логический ряд, наверняка бы больше никогда не умел, что в сложившейся ситуации равносильно смертному приговору. А, как по другому? Всё говорит о том, что попал я в очень неприглядное место. Сдаётся мне, что сегодня ночью меня, самым наглым образом вырубили, а затем продали владельцам этого «суперлайнера», словно обычную вещь, из какого нибудь простенького магазина. Кто это сделал? Вопрос. Ответ на него навряд ли когда либо найду. Да и не так важно в данный отрезок времени, кто совершил со мной такую пакость, сейчас о другом думать надо. Вот хотя бы о маршруте этого монстра, продолжающего с приличной скоростью передвигаться по реке, с помощью вёсельной тяги. Куда его несет? У какого берега он найдёт своё пристанище и, что там будет со всеми нами, людьми, попавшими в грязный трюм чужого корабля, по всем приметам, не по своей воле?

Первый завтрак, проведённый мной в качестве невольника, в обществе огромного количества проголодавшихся мужиков, запомнился очень хорошо. Был он скоротечным и мало калорийным. Каждому из нас выдали по глиняной кружке воды, позаимствованной за бортом и по шесть сушёных фиников, способных утолить голод лишь пятилетнего ребёнка, чей возраст ещё позволяет жрать сладкое на завтрак, обед и ужин в неограниченном количестве. Обед, о котором я мечтал, наивно пологая, что при такой скудной утренней кормёжке нас непременно накормят днём, так и не обрадовал желудок, а ужин отличался от раннего перекуса лишь временем получения очередной порции сухофруктов. Красота, да и только. Куда же это нас везут, если с таким пренебрежением относятся к живому товару? Ответ, на мучивший меня целый день вопрос, получить было не у кого. Люди, сидевшие и лежавшие в радиусе пяти метров от меня, не говорили ни на одном знакомом мне языке, включая и тот, который начал осваивать несколько недель назад. Пробовал объясниться с ближайшим соседом на пальцах, но он, наверняка не забыв о нашей предрассветной стычке, только шипел в ответ и кидался словами на подобии тех, что я от него слышал раньше. Неоднократные попытки самостоятельно сложить обрывки увиденного на судне, в мозаичное полотно, окончательно завели в тупик. Маленькая щель любопытства, запустившая в мозг блудливого червяка, вскоре превратилась в открытую настежь дверь, позволившую оккупировать мою, так и продолжавшую плохо соображать, голову, полчищам тараканов, вскоре превратившим мозги в желейную массу. В общем ночью было чем заняться. Соответственно, как следствие этого, очередное утро встретил в агрессивном настроении, голодным и с огромным желанием на ком нибудь отыграться за плохо проведённое время, предназначенное для отдыха. Больше всего на роль главного виновника подходил сосед, чтоб его черти сожрали, дёргавший мою, привязанную к нему, ногу, с каждым поворотом своего хиленького тельца. Но бить человека, попавшего точно в такую же беду, как и ты, глупо и не солидно.

— Хорош дёргаться, как паралитик! Ночью спать не давал, так хотя бы сейчас полежать спокойно пять минут можешь?! — прикрикнул я по русски, на привязавшийся ко мне ночной кошмар, определив, что клиент тоже уже проснулся.