Фальшивый успех

На первых организационных заседаниях экспериментального отдела Михаил занял выжидательную позицию, внимательно прислушиваясь к тому, какую концепцию решения проблемы рекомендует руководство завода и какие конкретные задачи и пути решения этих задач может предложить отдел. Один лишь руководитель отдела знал, что Михаил занимался этой проблемой в своей дипломной работе, и поэтому они оба решили послушать, что могут предложить их коллеги. Но что могли предложить коллеги, которые гидродинамику прошли как курс в институте, а после окончания конструировали оптимальную форму корпуса подлодки, стремясь таким путем достичь минимального гидродинамического сопротивления! Когда Михаил изложил своё видение задач, которые стояли перед отделом и варианты решения этих задач, всем было ясно, что это говорил, хоть и молодой, но – ученый, компетентный в этом вопросе гидродинамик, уверенный в правильности своих суждений, четко понимающий сложность этой задачи и важность её решения. По своей значимости это являлось своего рода революцией в основах гидродинамики.

Руководитель отдела доложил о выступлении Михаила руководству завода. Главный инженер вызвал Михаила, поблагодарил за успешное начало работы экспериментального отдела, указал на огромную важность решения проблемы и объявил сверхсекретность всех производимых работ. На заводе установили дополнительный режим. Проход в экспериментальный отдел стал ограничен.

Проходило время. Михаил и сотрудники приходили на работу, доставали из сейфа институтские учебники с грифом «Секретно» и повторяли элементарные основы гидродинамики, позабытые со студенческих лет. Михаил перечитывал свою дипломную работу. Он знал, что надо делать, но не было специалистов-теоретиков. О предстоящей нехватке кадров писал Лёва еще в своём первом послании и советовал обратиться к главному инженеру. Если теоретиков не найдут, министерство может передать тему в НИИ, и тогда Михаил мог остаться не у дел, а завод – без лавр победителя.

Главный инженер пообещал найти кадры с других предприятий, но никто не хотел переезжать на окраину. К тому же это было уже начало 1990-х годов – время решительных перемен в стране, которые коснулись и военное производство. Заводу часто не в полном объеме поставляли сырьё и топливо, нестабильно финансировали госзаказы, рабочим задерживали выплату зарплаты. Иногда людям приходилось стоять в очередях за хлебом в цехах, а их детей кормили в заводских столовых. Часть мощностей завода была переориентирована на гражданское судостроение.

Михаилу пришло новое письмо из Германии с фотографией сестры Лёвы, Эмилии, в красной кожаной куртке. В новом поступлении товара в магазин Михаил отыскал красивую куртку и запрятанную посылку. В своем послании Лёва сообщал, что, по всей видимости, производство военной продукции на заводе на некоторое время приостановится, и, соответственно, деятельность экспериментального отдела тоже. Этот промежуток следует использовать для повышения знаний и статуса Михаила, чтобы в будущем стать во главе отдела. С главным инженером необходимо поговорить об аспирантуре в Ленинградском судостроительном институте. Об остальном Лёва позаботится.

Главный инженер с большим воодушевлением одобрил желание Михаила продолжить учебу в аспирантуре и пообещал помочь. Инженер с ученой степенью мог стать солидной фигурой в кадровой политике завода. Правда, не в настоящее смутное время, но руководство завода тоже думало о будущем.

Глава пятая. Снова в родном городе

В родной Alma Mater Михаилу нашли научного руководителя, подсказанного Лёвой. К тому времени Ленинград возвратил свое исконное название Санкт-Петербург, а Корабелка была переименована в Санкт-Петербургский государственный морской технический университет. Михаил предоставил профессору концепцию научной работы, текст которой переслал в очередной почте Лёва. Приказом ректора университета Михаил был принят в очную аспирантуру. Он вновь отправлялся в город, который становился для него родным.