Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Приведу один зарубежный пример. Известный путешественник, норвежский национальный герой Тур Хейердал за 10 лет до своей смерти впервые обратил внимание на легенду о происхождении скандинавов из Азии, которую подробно рассказал Снорри Стурлусон в первой половине XIII в., но которая существовала и до него. Это традиционная европейская средневековая легенда о переселении народа, миграции на новую родину. По Снорри, скандинавы, асы — одна из групп языческих богов во главе с Одиным — пришли из Азии. В доказательство — та же самая народная этимология: «Азия» — «асы», хотя здесь ничего общего нет. Из Азии они мирно прошли через Европу, переселились сначала в Данию, затем в Швецию и Норвегию. От них происходят все правители скандинавских стран. Для Снорри это была естественная попытка объяснить происхождение скандинавов и те миграционные процессы, которые происходили в эпоху Великого переселения народов. Воспоминания о них были интерпретированы как миграция скандинавов из Азии.

Тура Хейердала посетила блестящая идея: «асы» и «Азов». Город Азов на Азовском море. Звучит примерно одинаково: вот она прародина скандинавов — около города Азова. Тур Хейердал обратился в Академию наук с предложением произвести в Азове раскопки, дабы обнаружить остатки асов. Академия наук не поддержала эту идею. За неё взялся Ростовский университет, и действительно несколько лет проводились масштабные раскопки в районе Азова. Раскопки — вещь полезная, под каким бы предлогом они ни проводились. Хуже то, что в Норвегии начался повальный «асо-азовский» бум, потому что авторитет Тура Хейердала в Норвегии не сопоставим ни с какими авторитетами в нашей стране. Это национальный герой, равного которому не было, нет и не будет. Выступления Хейердала, его статьи в газетах, монография примерно на 600 страницах заставили всю норвежскую нацию воспринять эту идею. Она почти просочилась и просочилась бы, если бы не смерть Тура Хейердала, в школьные учебники. Причём в интерпретации Хейердала это служило прославлению норвежского народа, его истоков, его праистории и т. д.

Привлечение народных этимологий в качестве исторического источника в современных исторических исследованиях — вещь нечастая. Однако в последние несколько лет эта тенденция проявилась достаточно отчётливо. Как и в языкознании, где «под влиянием великодержавнических тенденций и националистического пуризма проявляется стремление преуменьшить влияние других языков на свой язык или преувеличить влияние своего языка на другие». Так и в отечественной историографии использование народных этимологий вызвано желанием обосновать заранее заданную концепцию. К этому приёму часто прибегают дилетанты, обратившиеся к истории.

Вспомним ещё Олжаса Сулейменова с книгой «Аз и Я», в которой для доказательства древности казахского народа автор предложил длинный список слов, возводимых им к шумерскому языку. Даже в XXI в. профессиональные историки оказались не чужды искушению использовать народные этимологии в качестве исторического источника, вернее, в качестве фальсификата. Псевдопатриотический всплеск эмоций по поводу участия скандинавов в ранней истории Восточной Европы, который наблюдается в последние годы, вылился в реанимацию народных этимологий, восходящих ещё к «Синопсису» Гизеля, к трудам Ломоносова и, наконец, к сочинению Гедеонова середины XIX в. То есть к сочинениям, которые создавались в эпоху, предшествующую возникновению сравнительного языкознания.

Причём, как и в XVIII–XIX вв., внимание новейших антинорманистов сосредотачивается на тех же самых этнических вопросах. Не исторических, культурологических или каких-либо ещё, а именно этнических вопросах. Они, видимо, полагают, что скандинавское происхождение названия «Русь» преумаляет, как писал Ломоносов, достоинство русского народа. Поскольку изначально заданной целью антинорманистов является доказательство исконной, не замутнённой иноэтничными влияниями славянского древнерусского государства, речь может идти только о славянском происхождении варягов и Руси. Пусть они пришли к восточным славянам и участвовали в образовании Древней Руси, но они были своими, родными славянами.

На первый план сейчас выдвигается идея, наиболее подробно развитая Гедеоновым, о южноприбалтийском, прибалтийско-славянском происхождении тех, кто основал древнерусское государство. Об основании древнерусского государства норманисты перестали говорить уже около 100 лет тому назад. Но здесь опять возникает вопрос образования государства. Исследование связей восточных и западных славян — это действительно большая, серьёзная научная проблема. Оно велось и ведётся по лингвистической и по археологической линии, но убедительных доказательств массовых миграций балтийских славян в Восточную Европу не обнаруживается. А обращение к народным этимологиям позволяет предельно упростить крайне сложную историю этих связей и ввести целый ряд данных, которые на самом деле реальными данными не являются.