Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Нет необходимости лишний раз говорить о важности определения достоверности и подлинности исторического источника как условия источниковедческого анализа и архивного упорядочения. Установление фальсифицированного характера исторического источника является одной из гарантий корректности исторических выводов. Вместе с тем очевидно самостоятельное источниковое значение подлога как источника, относящегося к времени его изготовления, — в этом случае у нас есть основания включить содержание такого фальсифицированного источника в общий контекст общественных движений времени его создания и на этой основе получить новое, подчас очень важное историческое знание. Понятно, что интерес представляет та группа, подлог которой с самого начала задумывался и реализовывался как подлог именно исторического источника, то есть средства самопознания общества в исторической ретроспективе, а не естественно возникшего недостоверного регулятора общественно значимых отношений современности (например, подлог личных документов или документов, связанных с имущественными интересами).

^{Фрагмент оригинала письма П. Тольятти к В. Бьянко}

Сознательная фальсификация исторических источников в России берёт своё начало по крайней мере с конца XVII в.: «завещания» Петра Великого, Екатерины II, «Соборное деяние на мниха Мартина Арменина», «Требник митрополита Феогноста», подлоги Бардина, Сулакадзева, Кавкасидзева, Минаева, Иванова[29] достаточно хорошо известны и изучены каждый по отдельности, а совсем недавно — ив специальном исследовании.

^{Фрагмент текста (начало) «Соборного деяния»}

Двадцатое столетие дало новый импульс фальсификациям исторических источников по российской истории. «Протоколы сионских мудрецов» как бы задали общий тон большинству таких подлогов — их преимущественно политической направленности. Именно поэтому значительная часть фальсификаций оказалась посвящена исторически значимым событиям и лицам. Семья последнего российского императора и её судьба[30], Октябрьская революция и её лидеры, коммунистическое движение и внешняя политика СССР[31], августовские события 1991 г. и «форосское заточение» М. С. Горбачёва[32] — таков лишь небольшой перечень событий и лиц, с которыми в той или иной степени оказались связаны подлоги исторических источников в XX в. В русле общих политических устремлений различных общественных сил находились и фальсификации в XX в., связанные с древнерусской историей, — за ними скрывались и поиски общественных идеалов, и желание по-своему отреагировать на определённые зигзаги политического курса советского руководства.

Двадцатый век с присущим ему размахом «озвучивал» подлоги исторических источников в средствах массовой информации. Их изготовление и бытование всё больше становились делом интернациональным. В разных странах на разных языках выходили и выходят книги, посвящённые «Протоколам сионских мудрецов»; фантастическая международная популярность была обеспечена «Дневнику Вырубовой»[33], «Письму Зиновьева», «Влесовой книге»[34], сфальсифицированным документам об убийстве императорской семьи и др. Подчас не столько вера или убеждённость в подлинности этих и других подлогов, сколько политическая целесообразность заставляли «оборонять» их от выступлений критиков или делать всё, чтобы умолчать об этих выступлениях. Эта же политическая целесообразность стимулировала изготовление подлогов в кругах российской эмиграции — одно из новых явлений в истории фальсификации исторических источников по российской истории в XX столетии. В чём тоже, впрочем, не было ничего необычного. Два мира холодно и мрачно смотрели друг на друга, используя в своей ненависти любые средства.

^{«Оригинал» «Справки к записке» Л. И. Зайкова о захоронении химического оружия и ее публикация в газете «Час пик»}

Но и внутренние российские процессы создавали почву для подлогов исторических источников. Примечательно, что многие из них имели определённый диапазон, заданный официальной идеологией. Трудно, просто невозможно представить, чтобы известный писатель-маринист К. Бадигин[35] на рубеже 40–50-х гг. пошёл на подлог исторического источника, который бы, например, свидетельствовал о приоритете скандинавов, а не россиян в освоении Крайнего Севера, — его не только бы немедленно разоблачили как фальсификатора, но и предложили бы, вероятно, более соответствующие тому времени средства наказания. Точно так же удивительной, но вполне понятной заданностью отличались и фальсификации Раменского[36]: они точно реагировали на существующие в обществе идеалы, а сам он старательно и не без успеха отслеживал все изменения в таких идеалах.

^{Фотокопия сфальсифицированного «письма» Ю. В. Андропова в ЦК КПСС об А. Г. Синявском}