Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

В эти же годы появилась целая серия художественных произведений, отсылающих к ВК и славному прошлому «славян-арийцев». В этом отношении особенно показательны книги уже известных нам С. Т. Алексеева «Сокровища Валькирии» (М., 1995) и «Сокровища Валькирии–2» (М., 1997) и Ю. В. Сергеева «Княжий остров» (М., 1995), а также Е. Я. Гуляковского «Красное смещение» (М, 1996). Во всех этих романах так или иначе прославлялась таинственная «Северная цивилизация», звучала ностальгия по великому «арийскому прошлому», с восхищением описывались «мудрые носители тайных знаний далёких предков» и объявлялась бескомпромиссная война «Мировому злу», представленному «тайным мировым правительством», неким «интернационалом» злоумышленников или «орденом розенкрейцеров». Показательно, что в борьбе с этим злом рука об руку действовали «предки-арийцы» и сотрудники КГБ или, как аналог им, воины-афганцы. Одним из главных героев этих произведений неизменно оказывалась обладающая волшебными свойствами «древняя рукопись», как бы она ни называлась — «Блеск-книга», «Книга Свастики» или просто «Священная Влесова книга». А исконное славянское язычество противопоставлялось якобы ущербному и сомнительному христианству[223].

Вряд ли может вызвать удивление тот факт, что ВК часто фигурировала на страницах газеты петербургских неоязычников «Родные просторы», которая кощунственно сопоставляла её историю с судьбой «Слова о полку Игореве»[224]. В 1991–1992 гг. ВК популяризировалась рассчитанной на военных газетой «Истоки»[225], которая без тени сомнения заявляла, что эта «летопись» была написана неким Влесом — «первым историком на Руси». Это говорит о полном невежестве автора комментариев, ибо хорошо известно, что своё условное название ВК получила от С. Лесного, решившего тем самым подчеркнуть особое значение бога Велеса в пантеоне древних славян. Автор настолько неуважительно относился к своим читателям, что в каждом следующем номере газеты давал новые версии, полностью противоречившие своим же более ранним публикациям. Так, если в начале своего опуса он изображал скифов злейшими врагами «славян-сарматов», то позднее он выказывал гордость тем, что русские князья прямо происходили от «царских скифов», и т. д.

В 1992 г. писатель В. И. Щербаков[226] опубликовал переводы некоторых фрагментов ВК. Со свойственным ему апломбом он представил себя едва ли не первым переводчиком и исследователем этого «славянского памятника»[227]. Объявив его аутентичной «жреческой книгой славяно-русов», он нашёл там подтверждения многим своим построениям о древнем ареале и путях расселения «праевропейцев и славян», умалчивая о том, что эти построения развивали идеи более ранних работ Скурлатова, основанных всё на той же ВК. Оттуда же он позаимствовал и своё всеохватывающее учение о Богородице[228]. Любопытно, что Щербаков рассматривал «Влесову книгу» не как сочинение самих жрецов, а как нечто дарованное свыше, подобное иудейско-христианской Библии: «Представления о мире и его структуре в «Лебединой книге» (так он сперва назвал ВК. — В. Ш.) так глубоки, что вне всяких сомнений отражают божественную истину, откровение, которое было даровано славянам»[229].

Начиная с конца 1992 г. ВК усиленно пропагандировали журналы «Наука и религия» и «Чудеса и приключения». В первом из них чувствовалась направляющая рука одного из членов его редколлегии, большого энтузиаста этой сомнительной кампании А. И. Барашкова. А. И. Барашков (он же А. И. Асов, он же Бус Кресень) — геофизик, окончил физический факультет МГУ. Во второй половине 1980-х гг. он неоднократно участвовал в геофизических исследованиях на Чёрном море и некоторое время работал в объединении «Южморгеология», но, похоже, большой любви к своей профессии не испытывал. Зато его рано начала мучить тайна славянского языческого фольклора, и, по его собственному признанию, в 1988 г. он задумал «восстановить славянскую языческую мифологию». Впрочем, трудная работа с историческими документами его не увлекала, и он, подобно Миролюбову, предпочёл опираться на полученные в детстве знания, на этот раз — от «бабы Любы». Со временем Асов изобрёл себе престижных предков — костромских «казаков-берендеев»[230], что якобы приближало его к истокам древней мудрости. Этим он, однако, не ограничился; другим источником его познаний стали «божественные откровения», время от времени на него снисходившие[231].

А. И. Асов в одежде русского воина