Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

Появление на свет «Албанской книги» и формирование развивающейся лезгинской этноцентристской мифологии было обусловлено изменившейся в конце 1980-х гг. общественно-политической ситуацией в стране, распадом СССР, вызвавшим рост национального самосознания, обострение этнополитической ситуации, появление массы национальных движений и т. д. В результате развала СССР лезгины стали одним из разделённых народов, оказавшихся по обе стороны российско-азербайджанской границы и испытывавших «неудобства» в сфере национального и социально-культурного развития, образования и т. д. ещё в советский период со стороны азербайджанского руководства, проводившего политику «тихой» ассимиляции.

Образованное в июле 1990 г. и зарегистрированное в мае 1992 г. Лезгинское народное движение «Садвал» («Единство»), объявленное вскоре в Азербайджанской Республике террористической организацией, поставило в числе главных политических целей не только объединение лезгин Дагестана и Азербайджана и создание независимого государства Лезгистан, но и написание «истинной» истории лезгин, которая «нуждается в объективном исследовании и интерпретации без идеологического и националистического давления»[460]. Одним из важных источников в создании такой «подлинной» национальной истории и выступила «Албанская книга», содержащая богатейшую «информацию» по истории и исторической географии, этнонимике и календарю, культуре и идеологии Кавказской Албании. Чего стоит, например, перечень целого ряда вымышленных писателей, поэтов, архитекторов, полководцев, деятелей науки и культуры, который открывает «гениальный писатель» Джамаг, предстающий предшественником (а, возможно, и вдохновителем) великого Низами Гянджеви, в «борьбу» за определение национальной принадлежности которого ныне вступили лезгинские, цахурские, аварские интеллектуалы.

В Программе «Садвала» специально акцентировалось внимание на «крайне важном значении истории, гуманитарных наук в деле воспитания молодого поколения», которое «должно расти на здоровой духовной основе нации, питать любовь к отчей земле»[461]. Безусловно, важные и известные декларации, однако тогдашние лидеры «Садвала» и нынешние интеллектуалы с национал-мифологизированным сознанием стали питать и питают свой народ, в том числе и молодежь, явно нездоровой, суррогатной духовной пищей.

Появление фальшивой «Албанской книги», псевдонаучных исследований и открытий началось с «перестройкой», с ростом национального сознания под флагами этнической исключительности. Как тогда любил говорить Михаил Горбачёв, «процесс пошёл». И, очевидно, этот процесс появления националистически окрашенных «открытий», «сенсаций» и фальсификаций, к сожалению, прекратится не скоро.

И. В. Зайцев «История татарских ханов, Дагестана, Москвы и народов Дешт-и Кипчака» Ибрахима б. Али Кефеви. Компиляция или подделка?

Сочинение Ибрахима б. Али Кефеви (ابراهيم افتدى بن على فذىكغدوى) «История татарских ханов, Дагестана, Москвы и народов Дешт-и Кипчака» (تراريخ تاتار خان و طاغستان وستر و دثت تمبجاق اولكشذكد) историкам известно не так хорошо, как другие крымские исторические тексты. Первое (румынское, в Пазарджике)[462] издание труда Ибрахима б. Али-эфенди Кефеви[463] было подготовлено известным крымско-татарским политическим деятелем (одним из основателей партии «Милли Фирка») Джафером Сейид Ахмедом (Сейдаметом) Кырымлы (1889–1960) по рукописи, купленной в Стамбуле на широко известном книжном базаре Саххафлар крымским адвокатом Омером Фуад-беем (на рукописи имелась его личная печать и рукописная пометка о количестве листов манускрипта, датированная 5 апреля 1927 г.)[464]. В 2005 г. Исмаил Отар предпринял в Эскишехире новое издание текста[465].

Существует также польский перевод этого произведения (кажется, единственный перевод на европейский язык), выполненный Абдуллой Зинни (Сойсалом)[466]. Публикация перевода сразу же вызвала ряд упоминаний сочинения, правда, весьма поверхностных[467]. Между тем и позднее в исторических трудах зарубежных авторов (в частности, турецких) сочинение Кефеви использовалось не столь активно[468]. В отечественных работах, насколько мне известно, «История» Кефеви не упоминалась, а его данные не использовались[469].

Едва ли не первым, кто обратился к этому труду, был Ахмет Зеки Валиди Тоган (Валидов). В 1928 г. он опубликовал в стамбульском журнале «Ени Тюркистан» предварительную информацию об этом памятнике[470].

В стамбульском же журнале «Emel» в 1961 г. (Sayi 6, Eylül; см. об этом издании ниже) также появились выдержки из этого сочинения, которое было достаточно высоко оценено турецкими историками. В европейской науке оно не получило сколько-нибудь внятного отклика, если не считать уничтожающего приговора 3. Абрахамовича: «Мутная компиляция, лишённая ценности»[471].