Фамильяр в сапогах и волшебное зеркало

Стоп, стоп, а ведь Бертран тоже знал. И его нисколько не удивило, когда я попросила утащить книгу из комнаты. И потом, когда спросила про лунную полночь, ответил, что именно в это время книге задают вопрос. Какая-то тут была нестыковка. Или он не знал, что это такая уникальная книга, существующая в единственном экземпляре?

- Я однажды увидела, как она это делает. А после ее смерти забрала себе. И даже задавала ей вопросы. Последний раз – у вас в доме. Как раз перед тем, как меня похитили. Спросила, можно ли доверять Гранмиру, и книга ответила, что да, можно.

- Сармент мог видеть ее? – нахмурился Вериан.

- Не думаю, - я постаралась припомнить, как все было. – Я убрала книгу в сундук, а он появился после этого. То есть я почувствовала. Холод, что-то еще неприятное. Скажите, а все маги и ведьмы знают о ней? О книге?

- Конечно, нет. Уж точно не рядовые члены Ордена. И не спрашивай, откуда узнала твоя мать. Самому очень интересно.

Прекрасно. Ни дня без сюрпризов. Я, наверно, не удивлюсь, если выяснится, что весь заговор затеяла мамочка Джанна. Может быть, даже для того, чтобы пропихнуть повыше двух своих любимых крошек. И как только ее угораздило умереть?

Кстати, я ведь так и не узнала, от чего это произошло. Болезнь? Несчастный случай? Хотела спросить у Дэллы, но разговор вечно шел о чем-то другом. И у Бертрана можно было. Главное – чтобы никто не задал такой вопрос мне, а то ведь получится неловко.

Заметив, что Вериан задремал в кресле, я тихонько вышла из гостиной. Хотела найти Форбию и предложить помощь по хозяйству, но в коридоре меня перехватил Гранмир. Я все еще была зла на него за утренний эпизод, хотя и понимала, что это не умышленно. Он предложил, я согласилась, пусть на определенных условиях, поэтому считает меня невестой и ведет себя соответственно. И пояснил это, видя удивление почтенной публики.

- Мир, пожалуйста, не ставь меня в неловкое положение, - попросила я, увернувшись от его объятий. – Я все понимаю, но… Тут сейчас решается судьба не только наша, но и всей страны, а ты ведешь себя так, словно у тебя одна любовь на уме.

Пока он думал, что ответить, я улизнула на кухню, где Форбия со служанкой разбирали на столе какие-то припасы, и присоединилась к ним.

Меня посадили лущить сушеный горох из стручков. Работа нудная, монотонная, зато оставляющая простор для размышлений.

Сначала я думала о Гранмире, и это были довольно странные мысли.

Мне было никак не определиться со своим отношением к нему. С одной стороны, он мне нравился. Даже очень. К нему тянуло. Да ладно, что уж притворяться перед собой. Я его хотела. И стоило только дать волю воображению, оно рисовало такие картинки, что любой порнорежиссер сдох бы от зависти и счел себя профнепригодным.

С другой… Мир меня злил, если не сказать резче. Я не могла его понять. В нем словно жили два совершенно разных человека. Когда он в карете рассказывал о том, как внедрялся в заговор, это был мужчина – жесткий, уверенный в себе. Стоило посмотреть на него, и колени начинали сладко подрагивать, а в животе плясали огненные саламандры.

Но что-то подсказывало: это не основная его ипостась. Да, он может быть таким, однако все равно останется до старости мальчишкой-раздолбаем. Даже если вдруг станет королем. Дурашливым парнем он свел бы с ума девочку Настеньку лет восемь-десять назад. А вот Насте, перевалившей за четвертак, хотелось видеть рядом с собой кого-то более надежного.

Ну что поделать, хоть и нравились мне веселые и легкомысленные, но… не в качестве мужа и отца будущих детей. Надежды на то, что за год он повзрослеет, стремились к абсолютному нулю. Потому что такие не взрослеют никогда. Удастся ли с этим смириться? Пока я не могла ответить на этот вопрос.

От подобных невеселых мыслей я снова перепрыгнула к черной книге. Тут непоняток вылезало не меньше. Чтобы выкрасть книгу, Джанна сначала должна была узнать о ее существовании. От кого? Наториус не маг, отпадает. И потом знай он о книге, забрал бы сразу после смерти Джанны, не дожидаясь, пока стащу я.

Может, от Сармента? Вериан сказал, что рядовые маги о книге ничего не знали. Не должны были знать. Сармент – рядовой или нет? Как это определяется – по силе? Или какая-то должностная иерархия? Вообще – был ли знаком Сармент с Джанной?

И – черт подери! – от чего она все-таки умерла? Может быть, слишком зарвалась в своих стремлениях, и ее на всякий случай убрали?

- Принц твой грустит, - сказала Форбия, когда служанка Мира вышла. – Не знает, чем заняться.

- Мой? – усмехнулась я.

- Ну а чей же? Он же собирается на тебе жениться, так?

- Собирается. Если не передумает. Или я не передумаю.

- Девочка моя, - Форбия погладила меня по голове. – Ох, какая ты рыжая лиса. Мы с Форбом тоже такими были… когда-то. Рыжими. Я о чем? Если уж сейчас сомневаешься, то стоит ли вообще? Ты сама себе хозяйка, сама решаешь. Хотя, конечно, принц… Кто в своем уме откажется стать принцессой?

- Жить-то с человеком, не с титулом, - вздохнула я.

- Многие с тобой не согласятся. Очень многие.