Фамилия

– Охране отдали приказ не трогать тебя, но они будут издеваться, пока ты не подчинишься.

Снова молчание, которое уже начинает давить.

Понимаю, что он не ответит, выдыхаю устало и опускаю взгляд на прутья, за которые безотчетно взялась. И замираю, осознав, что клетка не заперта.

Дверь плотно прикрыта, но тоненького язычка замка в щели нет.

Мои зрачки расширяются, я вскидываю голову, чтобы позвать охрану. Но все внутри обрывается, когда мои запястья обжигает каменной хваткой, и меня грубо подтягивают к клетке в упор. Я ударяюсь грудью о прутья, отклоняю голову назад, чтобы не ушибиться о них же лицом.

– Попробуй только рот открыть… – угрожающе шипит, испепеляя меня глазами. – Если сдашь, я сделаю так, что ты пожалеешь об этом.

Меня трясет, прутья больно давят на грудь и бедра, руки жжет стальная хватка новенького. В том, что он сломал охраннику руку и несколько ребер, теперь нет сомнений. Его силы хватит, чтобы сделать то же самое со мной, и о чем я только думала, когда подходила к клетке?

Не дышу, глядя в полные ненависти глаза. Я даже не сразу понимаю, что он отпустил одно запястье, пережав его пальцами второй руки, и стиснул вместо этого мою шею. И только когда голову обносит, и я пытаюсь сделать вдох, у меня не выходит. И я еще больше паникую, вздрагиваю, пытаюсь дернуться, но хватка сродни стальным прутьям теперь опоясывает мою шею.

Открываю рот как рыба, выброшенная на берег, и тут же закрываю, не сумев вдохнуть.

– Значит, это ты его главная подстилка, – проникновенный тон заставляет меня покрыться мурашками страха, и я ощущаю, как по щеке скатывается слезинка. – И что ты такого умеешь, что он предпочел тебя сотне других?

Перед глазами начинают мелькать звездочки – явный признак нехватки кислорода. Я бы пошевелилась, но он так крепко удерживает меня, что я не в силах даже дернуться. Мои глаза начинают закатываться.

Новенький резко отпускает меня и отталкивает, слыша голоса охраны где-то за стеной. Я отшагиваю, и только потом, осознав, что он больше не достанет, хватаюсь за шею и закашливаюсь. Закашливаюсь, захлебываясь кислородом, который теперь как запойная наркоманка пытаюсь заглотить весь.

– Тебя… – задыхаюсь, с ненавистью глядя в глаза новенькому. – Тебя убьют сегодня же… Ты…Ты…

Он не произносит больше ни слова, но продолжает давяще уничтожать меня взглядом.

Во двор входит охрана, они о чем-то громко болтают и смеются. Меня все еще трясет, и теперь я осознаю, какой дурой была. Я думала, новенький такая же жертва обстоятельств, как и я. Но оказывается он просто больной псих, сродни Герману, готовый убивать и калечить людей, которые пытаются ему помочь.

– Заприте его! – выкрикиваю громко, чем привлекаю внимание мужчин с оружием. – Его клетка открыта!

Охрана торопливо подступает к клетке, один из них убеждается, в моей правоте и торопливо выхватывает связку ключей у второго. Но я не смотрю на них, мой взгляд приклеен к лицу того, кто сейчас стоит по ту сторону прутьев. Такой ненависти и молчаливой агрессии во взгляде я не видела никогда. И вся она сейчас адресована мне одной.

Но не смотря на это, я все равно испытываю удовлетворение.

Глава 6

Сеймур и его люди прибывают ровно в срок. Герман вернулся из поездки чернее тучи. Он ненавидит брата, но вынужден переступить через себя, только бы расширить бизнес.

Поэтому сейчас, стоя в комнате, он нервно застегивает пуговицы белоснежной рубашки, даже не замечая меня.

– Хочешь, я помогу? – сдаюсь, глядя как он, не справившись с петлей в третий раз, злобно всплескивает руками. Тяжело дышит, как раненный зверь, но покорно позволяет застегнуть пуговицы. Я беру с комода запонку и закрепляю на его манжете. Потом беру вторую.

Справляюсь со своей миссией и отступаю, глядя на мужчину напротив. Его дыхание выровнялось, он стал немного спокойнее и в этом отчасти и моя заслуга.

В дверь стучат. Герман кивком приказывает мне разобраться, а сам поворачивается к зеркалу, чтобы привести в порядок свой костюм.

Подхожу к дверям, открываю и выскальзываю в коридор.

– Что случилось? – смотрю на одну из горничных, она покорно отвечает.

– Вас звала девушка со светлыми волосами. Она в розовой комнате…

Киваю, торопливо пересекаю коридор, останавливаюсь у нужной двери, стучу и тут же открываю.

Лилия сидит у окна и давится слезами. При моем появлении соскакивает и бросается ко мне, падая в ноги.

– Пожалуйста, не заставляйте меня! Я не смогу! Он просто огромный, он же разорвет меня на части! – Сквозь поток ее истерики, я отмечаю, что ее тоже приодели к балу. На ней сейчас серебристое платье в тон светлым волосам. Оно переливается камнями страз, поблескивая в свете лампы. Поднимаю пленницу и отвожу к кровати, она покорно усаживается, ничего вокруг не видя. – Я все сделаю, что только попросите, но прошу, не заставляйте меня ложиться под него!

– Под Сеймура? – спрашиваю растерянно. Она кивает и указывает на окно. Я встаю, иду к нему и выглядываю. В саду в окружении нескольких мужчин стоит брат Германа. И я понимаю, почему Лилия запаниковала.