Фамильная реликвия (СИ)

Отвлёкшись на драку призраков, я упустила из виду Митрича. Тот, однако, времени зря не терял. То ли потеряв, то ли разбив шприц, этот психопат решил исполнить приказ своей госпожи по-другому: ощутив, как на моём горле сомкнулись чужие пальцы, я перевела взгляд и увидела склонившееся надо мной безумное лицо старика. Я захрипела, безуспешно пытаясь освободиться из его воистину стальной хватки.

Грянул выстрел, и в нескольких сантиметрах от меня просвистела пуля, пронзив Митричу грудь. Пальцы, сжимавшие моё горло, разжались. Откашлявшись, я подняла голову и увидела Семёна, стоявшего на лестнице с пистолетом в руках. Облегчение затопило моё сознание. Ещё никогда на свете я не была так рада видеть человека в полицейской форме!

Белая фигура метнулась вверх. Семён сделал ещё два выстрела, но пули прошили Раду насквозь, не причинив ей при этом ни малейшего вреда. Длинные тощие руки с острыми когтями взметнулись вверх и в разные стороны полетели алые брызги крови: Семён с перекошенным от ужаса лицом выронил пистолет и схватился руками за горло, пытаясь зажать рану и остановить кровь.

Точно в замедленной съёмке, я наблюдала за тем, как ярко-красные капли стекали по ладоням моего друга. Несколько секунд Семён ещё стоял на ногах, исторгая из себя странные сиплые звуки, сопровождавшиеся мерзким хлюпаньем, а затем ноги его подкосились, и он кубарем скатился вниз по лестнице.

Я услышала протяжный звон, точно лопнула перетянутая гитарная струна, и одновременно мои предплечья пронзила острая боль. В голове воцарилась абсолютная пустота. Пол под моими ногами заходил ходуном и со всех сторон полезли густые чёрные тени. Точно лапы древних чудовищ, они потянулись к Раде и стали опутывать её, как бинты мумию. Рада кричала диким голосом и размахивала своими острыми когтями, пытаясь отбиваться, однако у неё ничего не получалось. Во все стороны полетели сперва клочки её одежды, а затем и грязно-чёрные, источающие вонь разлагающегося тела, ошмётки плоти.

Мне на глаза легла чужая ладонь, лишая меня возможности лицезреть расправу неведомой силы над ведьмой.

— Не смотри, — услышала я вкрадчивый голос Леонарда. — Не нужно. Всё уже закончилось.

Я слышала его слова, но до моего сознания они словно не доходили. В груди нестерпимо жгло, и мне хотелось разорвать собственную грудную клетку и вырвать сердце, только бы эта боль прекратилась.

— Сеня, хватит притворяться дохлым! — крикнул Леонард. И мне показалось, или я, действительно, услышала в его голосе нотки паники? — Поговори с ней, не видишь, меня она не слышит!

— Женя, — голос Семёна звучал взволновано и немного хрипловато, однако вполне узнаваемо. — Женя, пожалуйста, успокойся! Я жив и здоров. А ты сейчас нас всех угробишь!

Я не понимала, о чём он говорит. Как я могу нас угробить? Я ведь ровным счётом ничего не делаю!

Жжение в груди стало совершенно нестерпимым. Боль была настолько сильна, что пробилась даже сквозь тот противоестественный вакуум, воцарившийся в моей голове. В моём мозгу словно щёлкнул невидимый переключатель, и я закричала.

Где-то зазвенело разбившееся стекло. Ладонь, закрывавшая мне глаза, исчезла, но увидеть что-либо я не успела: Леонард решительно обхватил руками моё лицо и накрыл мои губы своими губами, бесцеремонно засовывая свой язык мне в рот, буквально впитывая в себя мой крик. И чем дольше мы с ним целовались, тем слабее становилась боль, пока не исчезла полностью.

— Умница, — одобрительно хмыкнул демон, с точностью определивший момент, когда кризис миновал. — А теперь спи. Тебе нужно восстановить силы.

Спать мне не хотелось. Я открыла было рот, чтобы возмутиться, но Леонард, усмехнувшись, демонстративно щёлкнул пальцами перед самым моим носом, и я благополучно отключилась, погрузившись в мягкие объятия Морфея.

Момент истины

Проснувшись, первое, что я увидела — знакомый потолок в доме бабушки. Растеряно моргнув, я медленно села и огляделась по сторонам, силясь понять, что я здесь вообще делаю. Разве это не место преступления?

На стуле возле кровати стояла спортивная сумка, с которой я приехала в деревню. Поднявшись с кровати, я подошла к ней и открыла: все вещи были аккуратно сложены точно так, как это обычно делала я сама.

— Странно, — пробормотала я. Мой взгляд невольно скользнул на собственные руки. Кожа на запястьях была абсолютной целой, а ведь после моих трепыханий в тщетной попытке освободиться от пут, на них, определённо, должны были остаться ссадины. — Неужели это был просто сон?

Натянув джинсы и футболку, я вышла из-за шкафа. Бабушки в основной части дома не было. Нахмурившись, я вышла во двор, но и там никого не было. Запрокинув голову, я посмотрела на крышу — на ней не было ни пятнышка крови, и вообще какого-либо намёка на то, что там совсем недавно висел труп.

Чувствуя себя этакой Алисой, провалившейся в кроличью нору, я вернулась в дом, накинула на плечи ветровку, и вновь вышла на улицу, решив прогуляться по деревне, чтобы выяснить, какого чёрта тут происходит.