Фамильная реликвия

Черноглазый голожопый гражданин повернул к нему свою лохматую голову, и желудок у меня скрутило: на затылке у него не было доброй половины черепа, а в мозгах копошились мелкие белые черви подозрительно похожие на опарышей.

– Ёб… – Семён буквально подавился ругательством. Судя по выражению его лица, от него тоже не укрылось отсутствие крышечки у этого чайника.

– Отдай… – в третий раз повторил мертвец – предполагать, что с таким ранением данный субъект может быть живым, было просто глупо.

– Ты, отец, скажи, что тебе отдать, – Николай то ли ничего не замечал, то ли проявлял чудеса выдержки.

Ответить покойник не успел – на Семёна с диким, нечеловеческим криком налетело нечто в белом, и одновременно из темноты выскочило огромное лохматое существо с горящими жёлтыми глазами.

Николай оттолкнул меня в сторону, и животное неопределённого вида, – то ли волк, то ли медведь, то ли хрен знает какой мутант, – вцепилось зубами ему в предплечье, повалив на землю. Я хотела броситься к фельдшеру на помощь, – фонарик у меня был металлический и достаточно тяжёлый, так что вполне можно было попробовать огреть им тварь по голове, – но покойник, до этого мирно сидевший возле могилы, вдруг схватил меня за руку и решительно притянул к себе.

– Отдай! – мне в лицо ударило убойным запахом гнили. – Отдай!

Я со всего размаху жахнула приставучему старикашке фонариком по башке – для симметрии так сказать. И вот непонятно: то ли он даже в таком разлагающемся состоянии был способен что-то чувствовать, то ли просто не ожидал отпора, – покойник разжал пальцы, чем я тут же и воспользовалась, спихнув его в могилу.

– Дхат канн эк ит тьюнда, – подняв голову, я увидела пожилую женщину – да-да, ту самую, которую видела прошлой ночью. Сейчас она стояла среди могил, окутанная каким-то странным голубовато-зеленоватым свечением и, глядя мне точно в глаза, говорила какую-то откровенную тарабарщину на непонятном языке:

– Эф эк се тунридхур,

Лейса сва винс,

Ат тхейр виллир фара

Сонна хейм хама,

Синна хей хуга.2

Слова не сопровождались ничем сверхъестественным: никакой цветной анимации как в фэнтезийных фильмах или громкого звукового сопровождения. Просто у меня внезапно подкосились колени, и я тяжело опустилась на землю. Когда же подняла голову, женщина исчезла, очевидно, прихватив с собой и всю остальную нечисть. Во всяком случае, бросив быстрый взгляд в сторону могилы, я обнаружила её совершенно пустой. Да и Николай в паре шагов от меня на земле уже лежал в полном одиночестве, не придавленный массивной мохнатой тушей.

Будучи совершенно не в силах встать на ноги, я на коленях подползла к фельдшеру, опасаясь худшего.

– Коля… – жалобно позвала я его.

– Живой я, – последовал незамедлительный ответ, вызвавший у меня облегчённый вздох.

– Сёма, ты там живой? – окликнула я второго участника этой потусторонней баталии.

– В некотором роде, – отозвался наш бравый участковый, и у меня окончательно отлегло от сердца. – Но это был полный пиздец, дамы и господа.

Спрятав лицо в ладонях, я разразилась истеричным смехом.

– Сходили, блин, на пикничок к Чёртовому перекрёстку, – сквозь смех выдавила я, давая выход скопившемуся нервному напряжению.

– Зато теперь мы точно убедились, что местные байки – совсем не байки, – Семён с окровавленным лицом и изорванной на груди курткой приблизился ко мне и опустился на корточки, с тревогой взглянув на Николая, чья одежда тоже вся была заляпана кровью. – Айболит, ты встать хоть можешь? Или, быть может, врача вызвать?

Теперь настала очередь ржать во весь голос уже фельдшеру.

– Сам-то веришь, что кто-то сюда приедет в такое время? – отсмеявшись, спросил Николай. Опершись на локоть, он сел, моментально скривившись. – Не переживай, жить буду. А если подставишь своё надёжное плечо, то и до деревни доковыляю.

Семён выпрямился, после чего, осторожно подхватив фельдшера под руки, помог ему встать.

– Полагаю, после всей этой чертовщины мы заслужили принять по сто грамм на грудь? – подмигнув мне, предложил Семён, аккуратно перебрасывая руку Николая себе через плечо и осторожно приобнимая его за талию.

– Нам всем нужна медицинская помощь, – твёрдо заявил Николай. – Поэтому идём ко мне. Так и быть, сто грамм я тебе налью.

* * *

Добравшись до дома, Николай в первую очередь велел Семёну смыть кровь с лица.

– Я должен увидеть, насколько всё плохо, – объяснил он свою просьбу, устраиваясь на кровати и с моей помощью избавляясь от свитера и футболки. – Мало ли, вдруг придётся зашивать.

– Ты лучше о себе побеспокойся, Айболит, – одёрнул его Семён. – Вон, у самого рука вся в мясо. Поди ещё и перелом.

– Вот так на взгляд сложно сказать, – Николай осторожно ощупал свою пострадавшую конечность.

– Значит, нужен рентген, – я повернулась к Сене, не спешившему выполнять указание врача и умывать свою физиономию. – Твой чудо-механик наши машинки починил?

– Должен был, – пожал плечами тот. – Сейчас я к нему схожу, узнаю. Время, конечно, позднее, но у нас тут, вроде как, форс-мажор.

– Умойся сначала, – напомнила я ему. – А то доведёшь человека до инфаркта своим шикарным внешним видом.