Фамильные ценности

Они перебрались в джип. Инспектор посматривал на своего спутника, ослабленного вчерашним приступом, но лицо Леонардо чуть разрумянилось и было спокойным. Он казался очень юным. Его взгляд устремился к горам, и инспектор посмотрел туда же. Ярко светило солнце, однако эти горы, независимо от погоды, всегда выглядели темными и неприветливыми.

Вскоре джип съехал на обочину и остановился. Прокурор Фусарри уже находился на месте. С ним были капитан и группа местных карабинеров. Позади них стояла черная машина графини Брунамонти, укрытая ветками и забросанная камнями. Над ней колдовали криминалисты и фотографы.

— Номера сорваны, — заметил инспектор, — но она похожа на машину вашей матери?

— Да. Что это значит? Она?… — Его взгляд вернулся к темным, припорошенным снегом горам.

— Это не означает ничего, кроме того что мы обнаружили след. Это всегда достаточно легко. Они меняют машину в каком-нибудь тихом месте. Графиня может находиться в этих горах или на другом конце страны. Оставайтесь в машине и погрейтесь, пока они не закончат работу, а затем вас попросят заглянуть внутрь.

На это потребовалось время. Никто не ожидал найти какие-либо полезные отпечатки, и все же машину надо было тщательно проверить.

Капитан и прокурор были погружены в беседу, и инспектор, нахмурившись, стоял на почтительном расстоянии. Задняя часть машины была обращена к пещере в склоне горы. В этих горах было много подобных пещер, некоторые достаточно большие, чтобы укрыть человека, некоторые — чтобы спрятать батальон.

Инспектор оглянулся в поисках карабинера, который их привез. Он не смог обнаружить его, зато увидел Бини, инспектора, возглавляющего местное подразделение карабинеров, и, подойдя, спросил:

— Чья это земля?

Бини понизил голос:

— Салиса, Франческо Салиса. — Казалось, он боится, что пресловутый бандит услышит его. — Я сказал капитану, да он уже, конечно, и так знает… Салис в бегах добрых три с половиной года.

— Давно вы служите здесь?

— В сентябре будет семь лет.

— Тогда вы его знаете.

— Знать-то знаю, только здесь никто с ним не справится, пока он сам не решит спуститься. Говорят, он может согнуться и бежать, я имею в виду, бежать, продираясь через подлесок, как дикий кабан. Однажды люди с собаками вышли на его след, но только одна собака смогла преследовать его в таком узком пространстве. Он повернулся и стрелял вниз, пока они не прекратили погоню. С вертолета над ними ничего не было видно. Нет, им не достать его, пока он не спустится. И что-то непохоже, что он собирается, да?

— А если он получит выкуп?

— Он скроется из страны раньше, чем сообщники освободят жертву. Поверьте, я его знаю.

— Гварначча!

Инспектор извинился и подошел к капитану.

— Гварначча, пусть сын заглянет внутрь, хорошо? Как дела? Он готов сотрудничать?

— Пока да. Он так напуган и смущен, что тянется ко мне. То, что мы обнаружили машину, поможет.

— Рад слышать. Но нам надо найти нечто большее.

И они нашли это нечто. Не в машине — она казалась пустой, хотя криминалисты, конечно, обнаружат улики, которые подтвердят то, что им уже известно, и потребуются для суда: волосы людей и собаки, например. В пещере, выше на горе, они отыскали пластиковые бутылки из-под воды, остатки пищи, старый грязный матрац и за всем этим надпись на стене по-английски: «ушол басейн».

Леонардо, которого привели посмотреть, выполз из пещеры и стоял молча. Он отвернулся от вопросительного взгляда инспектора, пробормотал:

— Простите… — И отошел прочь. Фусарри, зажав во рту незажженную сигару, удивленно поднял бровь и переводил взгляд с капитана на инспектора. Через некоторое время он сказал:

— Судя по реакции, он уверен, что писала его мать. Вряд ли можно узнать почерк по нацарапанной на камне фразе, значит, все дело в содержании. Мне лично это ни о чем не говорит. А вам, капитан?

— Нет, но…

— Ну, давайте же, Маэстренжело. Насколько я помню, вы хорошо владеете английским.

— Достаточно хорошо, чтобы понять, что написано с ошибками.

— В самом деле? Вы хотите сказать, что это хитрость? Возможно, это написано похитителями? К тому же странно, что надпись не соскребли со стены.

— Весьма странно, что они вообще ничего за собой не убрали. У них, я полагаю, были причины собираться в спешке…

Фусарри вынул изо рта сигару и взмахнул ею:

— Настоящий хитроумный план, да? Но машина — вот она.

— Да. И реакция сына неподдельная. Инспектор?

Инспектор направился к Леонардо, который сидел на большом валуне, глядя на горы так, словно взгляд его был к ним прикован. Инспектору было нелегко завладеть его вниманием.

— Она здесь была. Это она для меня написала, — наконец произнес Лео.

— Написано с ошибками, да? Мы даже решили, что это дело рук похитителей. Может, они пытались замести следы, оставляя фальшивые улики.