Фамильные ценности

Инспектор пытался связаться с Леонардо, звонил с небольшими интервалами все утро, но к телефону всегда подходила сестра, и ему никак не удавалось пробиться сквозь ее барьер.

— Он занят другими вопросами, поэтому я контролирую все звонки. Вы не представляете, сколько людей докучает нам все дни напролет.

— Полагаю, они беспокоятся о вашей матери.

— Ну, их слишком много. Телефон всегда занят, когда мне надо позвонить. Это смешно. У некоторых людей совершенно отсутствует здравый смысл.

Инспектор сдался.

Он поговорил с капитаном Маэстренжело в офисе прокурора. Фусарри был насторожен, заинтересован и курил свои крошечные сигары в неправдоподобных количествах.

Капитан выглядел встревоженным.

— Если вы потеряли контакт с сыном жертвы и не верите дочери, каковы наши шансы пометить банкноты? — спросил он.

— Шансы неплохие, — ответил инспектор.

— Кто поможет? — поинтересовался Фусарри. — Кавиккьоли Джелли?

— Да.

— Почему именно она?

— Потому что я ей доверяю. И…

— И?

— Потому что это ее деньги. И единственная надежда когда-нибудь получить хотя бы часть назад.

— Интересно, сколько раз вы с ней встречались?

— Дважды.

Фусарри погасил сигару и потянулся:

— Маэстренжело, не представляю, где вы его раздобыли, но этот человек — гений!

Инспектор насупился. Он привык, что над ним подтрунивают, но сейчас, он полагал, было не время для легкомысленных замечаний. Фусарри поднялся и начал расхаживать взад-вперед по кабинету, с наслаждением разминая руки и ноги, словно готовился к чему-то приятному.

— Я знаю Элеттру всю жизнь, и вы превосходно разобрались в ее характере. Я уговорю ее позволить нам пометить банкноты. Дальше. Наводчик?

— Если это тот человек, о котором я думаю… Возможно, вы или капитан…

— Нет. Грубоватый ход. Не хотелось бы, чтобы он удрал из города. Что скажете, Маэстренжело?

— Полагаю, это насторожит преступника, хотя я не думаю, что он сбежит. Я арестовывал его за кражи предметов искусства на виллах. Он хладнокровен и очень, очень самоуверен. Гварначча предлагает устроить что-то вроде обычной проверки в связи с кражей картины, просто чтобы присмотреться.

— Кража картины? — Фусарри поднял бровь. — Вы припомнили украденную картину, инспектор?

— Нет, нет… — Гварначча, глубоко смущенный, разглядывал свой ботинок. Он ждал, что говорить продолжит капитан, и почувствовал смущение. Если б дело вел какой-нибудь другой прокурор, инспектор даже и не ожидал бы, что его вообще пригласят на это совещание. В крайнем случае он сидел бы неподвижно в углу, прячась за солидной антикварной мебелью. Никто не пришел ему на помощь, так что пришлось продолжать самому: — Картина была украдена в Париже, что наводит на мысль…

— Коро? Понял-понял. Ну, в этом мы не можем его обвинить, поскольку он находился здесь. — Прокурор замер, замолчав, и взглянул в лицо капитану. — Он здесь!

— Да. Как только Гварначча направил мне досье, я послал сотрудника присматривать за его домом. Мы связались с группой «Культурное наследие». В нашем случае речь может идти только о двух кражах, причем одна из них ему не по зубам. Значит, остается другая. — Маэстренжело передал Фусарри лист из досье.

— Два пейзажа… Хм. И что, он никак не может быть с этим связан?

— Маловероятно.

— Ну, все же они послужат нашим целям. Проведем обычную проверку. Она внушит ему опрометчивую уверенность, что о его участии в похищении мы и не подозреваем. И кто, несомненно, мастерски проведет ее, если не инспектор? Великолепно! Хорошо, Маэстренжело, скажите, что дает ваше скрытое наблюдение в горах?