Фамильные ценности

– Непрактичная ты у меня! – всё-таки высказалась мама и, кажется, собралась повесить трубку.

Но тут память Зои вдруг встрепенулась:

– Подожди, мам, я вот что хочу… ты не в курсе – нет у нас случайно родственников за границей?

Наступило продолжительное молчание – мама перестраивалась на другую волну. Перестроившись, она осведомилась:

– Это что, новая шутка?

– Н-нет, почему… Бывают же у людей родственники за границей, – уклончиво предположила Зоя.

– Бывают. Но не у нас! – отрезала мама.

– Вот и очень жаль, – почему-то с грустью объявила дочь. – А… ювелиры? Никакого ювелира в нашей семье случайно не было?

На этот раз мама отреагировала быстро и чётко.

– Зоя! Сейчас же объясни, в чём дело. Что ещё за ювелиры? У нас таких сроду не водилось – ни у Ильенко, ни у Петуниных! Говори толком, не темни!

– Да я же просто так, ма-ам, – промямлила Зоя, – помечтать уже нельзя! Ну, бывает же: человек раз – и разбогател! Наследство из-за границы получил или там клад нашёл, с фамильными ценностями…

Рассказывать всю правду про сон показалось как-то глупо.

– А это уж – мечтай! – со вздохом разрешила мама. – Ты ж у нас в отца. Тот всё мечтал! Поезда, самолёты… Да ты помнишь! Он тебя всё на железную дорогу водил.

– Помню, – сказала Зоя.

Помолчали. Время сдвинулось, легко полетело вспять, и Зоя очутилась на старом фланелевом одеяльце, расстеленном на скате железнодорожной насыпи. Рядом папа в белом костюме, в светлой шляпе смотрел на проходящий поезд, а Зоя смотрела на него. Он был старше мамы на пятнадцать лет, а смотрел совсем по-детски, удивлённо и мечтательно, вот как на этот поезд. И с таким же выражением читал Зое сказки! Читать сама она не хотела и еле научилась к семи годам, к самой школе. А на людях смотреть по-детски папе, наверно, казалось неудобно, и он нарочно прихмуривался и сдвигал брови, пряча глаза.

– А почему папа всё время светлый костюм носил? Летом, я имею в виду. Я его только в светлом и помню! Это мода была такая?

Мама помедлила с ответом.

– Ну, когда-то и мода… А может, он в молодости тёмного наносился. Война, потом бедность, разруха… Фронтовики тогда долго ещё в военном ходили. На свадьбе у него и костюма не было – рубашка и брюки, пиджак у Кости Федорова одолжил. Да у нас и свадьбы-то толком не было… Так просто – собрались, посидели с друзьями.

– Но у тебя-то хоть было платье? Белое, я имею в виду.

– Да откуда! В обычном расписывалась, синем с белым воротником. Правда, мама мне воротник колокольчиками вышила – мулине восьми оттенков, от голубого до фиолетового. Все моточки ниток собрала! Голь на выдумки хитра… А на свадьбу подарили нам ведро, чайник и кастрюлю, – тут мама вздохнула мечтательно. – Вот уж были ценности так ценности! В те времена – самые главные вещи. Возьмём ведро и чайник – и за водой, на колонку. Вернёмся – можно суп в кастрюле варить. Отец потом всю жизнь вспоминал: «Ты как-то так вкусно готовила тогда!» А я просто постный борщ варила, но чтоб обязательно много зелени и со сметаной.

– Вот жаль, не унаследовала я твоего таланта!

– Да какой тут талант… – отреклась мама. – Павлушка как там?

Разговор резко свернул к настоящему.

– Да как всегда. Поужинал. Жить сегодня не учил! – понизив голос, похвалилась Зоя в трубку.

– Этот вот у нас в кого? – в сердцах воскликнула мама на том конце.

– Ты забыла, что ли?

Тут обе расхохотались, поскольку Пашка являл собой точную бабушкину копию в юношеском варианте, с таким же острым подбородком, пронзительными светлыми глазами и дотошным характером.

– Да, кстати! – спохватилась мама. – Гриша тут спрашивает: какая может быть рифма к слову «континент»?

– «Экскре… эксперимент», – предложила Зоя.

– Эту он и сам хотел. А я говорю – слово какое-то слишком научное! Под него остальные слова трудно подстроить.

– А чего он про этот континент сочинил?

– «Талантом своим покорил континент».

– Это Жуков, что ли?

– Ну! А кто ж ещё?

– Да, действительно…

– Он ещё в словаре высмотрел «контингент».

– Здрасьте! Это уж совсем ни при чём! Вообще другой смысл…

– Я и говорю. А он: «Тебе бы только критиковать! А критика должна быть конструктивной!»

Вечер закончился спокойно и как-то благостно. И спать сегодня, Зоя чувствовала, она будет как убитая.

«Только вот с фамильными сокровищами ничего не выяснилось!» – мысленно повинилась она перед бабушкой Анфисой, уже погружаясь в сон.

Глава 7

Два раза в каждом учебном году Зоя шла на работу, как на праздник. И происходило такое исключительно в дни академических концертов.

В этот день привычное и затёртое до дыр словосочетание «музыкальная школа» вдруг обретало свой изначальный, торжественный и несколько даже аристократический смысл. И даже доносящиеся издалека фальшивые ноты казались в этот день необходимыми, как настройка оркестра перед выступлением.

Учителя были элегантны до неузнаваемости и наэлектризованы до раздражения. Ароматы «Ив Роше» и «Шанели» витали над лестницей. Директор в ослепительной белой рубашке, молодо блестя глазами, спускался в концертный зал. Каблучки учительниц парадно цокали вслед за ним.