Фамильные ценности

…А что если он всё-таки маньяк? Или авантюрист, узнавший про её дворянские корни и… НАСЛЕДСТВО? Что, если оно всё-таки СУЩЕСТВУЕТ? Правильно сказала Ируся: надо самой всё точно посмотреть, убедиться… Надо было всё толком обсудить с ней!

И с чего это она вообще с ним так разговорилась?

И что вообще у него на уме?

В конце концов, все эти подробности он мог у кого-то узнать…

– А почему я вас совсем не помню? – напрямик спросила она.

На этот вопрос он не ответил. Отвёл глаза и помолчал.

Подозрительно!!!

И только после долгой паузы буркнул:

– Вы были старше на год и на два класса. Я пошёл в школу с восьми лет.

Неубедительно! Совсем неубедительно! Явно придумано наспех!

– Вы куда-то спешили. Хотите, я подвезу вас? – вдруг предложил он и вытянул руку вбок.

Невдалеке у обочины пискнула и мигнула фарами белая машина. А может быть, она была серая или бледно-голубая, но казалась белой среди мельтешения снежинок в вечерней тьме. Зоя уставилась на её покатые блестящие бока, или бамперы, или крылья – она не сильно разбиралась в автомобильных деталях. Нарядная, сияющая стёклами, машина казалась новенькой, как этот первый снежок. «Карета Снежной королевы!» – ни с того ни с сего пронеслось в голове.

Но тут же она одёрнула себя: «Заманивает! Завезёт в безлюдное место, заставит поставить подпись – мол, передаю всё своё имущество, движимое и недвижимое… или как это у них говорится… А что, если в этой машине – СООБЩНИК?!»

И она приготовилась сказать вежливо, но твёрдо, ни на шаг не сходя с места: «Спасибо, но я уже пришла. Мне сюда, в магазин тканей!»

Но в этот момент он как раз распахнул дверь, и пришлось заглянуть-таки внутрь, а заодно воочию убедиться, что никакого сообщника там нет. И что внутри машина выглядит совершенно безопасной. И не просто безопасной, а совершенно мирной, да к тому же элегантной, мягко-шершавой, по-домашнему уютной! Всё в ней так и манило хоть на время спрятаться от мрака и холода, укрыться от всех невзгод жизни, доверчиво расслабиться…

И тут Зое подумалось: как-то глупо в сорок три года пугаться, если вечером, да ещё в снегопад, мужчина предлагает подвезти тебя пару кварталов. К тому же мужчина не чужой… ну да, определённо не чужой – после той светлой картинки детства, которую он словно бережно вытащил из-за пазухи и дал ей подержать, как… ну да, как фамильную ценность!

Тем временем тело её, до сих пор жившее в полном согласии с логикой и разумом, вдруг, не дождавшись конца рассуждений хозяйки, самовольно устремилось в это убежище на колёсах! И погрузилось в это ласковое укрытие…

Дальнейшие события приняли слишком причудливый оборот, чтобы считать их действительностью. Поэтому Зоя наблюдала за ними как бы со стороны – так, будто участвовал в них вместо неё кто-то другой: не то вновь объявившаяся спутница-дворянка, не то вовсе посторонняя, незнакомая ей женщина.

Эта женщина вполне непринуждённо опустилась на правое переднее сиденье и, вместо того чтобы попросить любезного знакомого: «Если можно, подбросьте меня до хлебного!», не спеша оглядела упругое тёмно-серое нутро автомобиля, озарившееся разноцветными огоньками, когда водитель включил щиток (или панель, или мотор), отчего машина приятно заурчала, демонстрируя послушание и готовность к движению.

– Красиво! – отметила женщина светским, совершенно не Зоиным тоном. И ляпнула бесцеремонно: – Неплохо поживают работники архива!

Зоя ужаснулась. Всё-таки это была та самая особа! Она проникла-таки и сюда! Заняла её место! И, чувствовалось, расположилась на нём вольготно!

Однако мужчину, похоже, её слова нисколько не шокировали. Он улыбнулся и расстегнул куртку, так что стал виден серый или тёмно-голубой пуловер и воротник белой рубашки, стянутый галстуком. Трогаться с места он как будто не спешил. И даже вновь отключил мотор.

– Ну да, не бедствую, – согласился он. – Только архив здесь абсолютно не при чём. Я занимаюсь… в некотором роде научной работой.

– Печатаете статьи? Так вы… э-э… Дмитрий Ильич…

– Просто Дмитрий!

– Так вы, Дмитрий, наверное, учёный? – наводила справки любознательная дама. – Совершили какое-нибудь открытие?

О хлебе насущном она, по-видимому, забыла напрочь!

– Ни то ни другое, – улыбнулся новый знакомец. – Хотя пишу и статьи, и рефераты, и даже диссертации. Недавно вот закончил кандидатскую. Называется – «Культура Древней Руси в произведениях прикладного искусства». Три месяца капитального труда! – поведал он не без гордости.

– Так значит, вам всё-таки присвоят учёное звание?

Но Дмитрий со вздохом покачал головой. И неожиданно предложил:

– А хотите кофе? У меня с собой!

При этих словах что-то щёлкнуло, и перед пассажиркой выскочил крохотный подносик с двумя круглыми углублениями. Ещё несколько движений – и в одном из них оказался маленький блестящий термос, в другом – его крышка-чашка.

– Только я пью растворимый, – извиняющимся тоном сообщил Дмитрий. – Ленюсь варить… А вы?

В ответ дама совершила неопределённо-разрешающий жест, и чашка тут же наполнилась тёмной жидкостью, а весь салон – ароматом жизни нездешней и небывалой.