Фамильный приговор

– В общем, так. Задача у нас с вами стоит сложная и многоуровневая, – сказал он, выслушав отчеты экспертов-криминалистов и оперативников. – Необходимо проверить все имеющиеся у нас версии и предположения, так что работы будет много. Кстати, а почему, собственно, проверялась только территория, на которой расположено шале? Нам известно, что убийца проник в гостевой домик со стороны сосняка. Скорее всего, и уходил он тем же путем. Оперативная группа приехала через двадцать минут после звонка, и шанс вынести оружие у убийцы, если он находился среди гостей, был минимальный. А вот спрятать оружие за пределами территории – вполне реально. Спрятать, вернуться и затеряться среди приглашенных, а потом под шумок потихоньку выскользнуть и уехать.

– Все машины были под камерами наблюдения, как и ворота, поэтому выскользнуть просто так не получилось бы, – возразил капитан Струков.

– И задняя калитка, что ведет в сосняк, тоже была под наблюдением? – прищурился Гуров.

– Там тоже есть камера, но она на тот момент не работала.

– Вот видите! А ведь ее могли вывести из строя намеренно. Когда обнаружилось, что она не работает? Кто-то из вас это узнавал?

Оперативники переглянулись и промолчали.

– Вот видите, Тимур Михайлович, – Гуров посмотрел на Примакова. – Сколько косяков обнаруживается! И косяков, которых в принципе быть в нашем деле не должно. Так что берите людей, собак и металлоискатели и прочесывайте сосняк на предмет обнаружения схрона или других улик. Если предположить, что стреляли и в Данилина-младшего, и в Арину Данилину, и в меня из карабина замминистра, то, скорее всего, оружие пряталось где-то там. И необязательно в земле. Схрон может быть и на дереве. Так что смотрим не только вниз, но и вверх головы поднимаем.

– Понятно, – ответил Примаков.

– Тогда капитан Струков занимается и дальше опросом свидетелей, узнает про работу камер, охраны и в паре с капитаном Терентьевой рисует нам вечером картинку на тему того, как преступник мог проникнуть на территорию и как с нее выйти. А заодно поинтересуйтесь у гостей и персонала, которых будете опрашивать, кто какие сплетни слышал о внутрисемейных отношениях Данилиных и вообще что они думают по поводу того, кому было выгодно убрать Данилина-младшего и его мать.

– И невестку, – добавил Струков.

– Насчет невестки… – нахмурился Гуров. – Я с ней вчера разговаривал. И узнал, что ее девичья фамилия Смехова, а родители у нее живут в подмосковном Красногорске. Надо бы нам об этой девушке побольше информации собрать – кто она, что она… Ну, да этим я займусь сам. Итак, – Лев Иванович осмотрел всю оперативную группу, – задача на день ясна? Тогда за дело. Встречаемся в обед и делимся новостями.

Полицейские стали выходить из кабинета, а Гуров попросил Примакова:

– Тимур Михайлович, вы как соберетесь ехать, прихватите меня. Будем с Ариной Витальевной кино смотреть. Заодно я ее порасспрашиваю о ней самой.

– Через двадцать минут, – майор посмотрел на часы, – я думаю, уже выедем.

– Отлично, – кивнул Гуров. – А я пока что еще раз просмотрю кое-какие отчеты. Может, еще упустили что-то важное.

Оставшись один, Лев Иванович стал перечитывать опросы свидетелей и прокручивал в уме свой разговор с Ариной Данилиной. Он не понимал, почему в мыслях он все время возвращался к этой (не красавице, но очень симпатичной) девушке. Что-то заставляло думать о ней, о ее манере разговаривать, слегка улыбаясь, о ее остром и внимательном взгляде, направленном на него, Гурова, когда она отвечала на вопросы.

«Она какая-то странная, эта Арина Данилина, – думал он. – Есть в ней какая-то неуловимая для меня загадка. Не сказать, что она что-то скрывает… Но ведь и недоговаривает. И у меня такое ощущение, что внутри ее находятся как бы два человека. Один – мягкий и ранимый, а другой – волевой и целеустремленный».

Через час, когда Гуров уже беседовал с Ариной Данилиной и внимательно исподтишка наблюдал за нею, он только уверился в том, что прав относительно этой девушки – ее поведение сильно отличалось от ее внутреннего состояния. Она могла говорить взволнованно, но глаза у нее при этом оставались холодными, а мимика невыразительной.

– Арина Витальевна, – проговорил Лев Иванович, обращаясь к молодой хозяйке, – и все-таки вы мне так и не сказали, откуда вы родом. Вы родились в Красногорске?

– Нет, в Красногорске родилась моя мама. Но родители познакомились и поженились в Краснодаре. Мама там училась, а отец проходил службу в армии. Так получилось, что потом они в этом городе остались жить. Вернулись они в родной город мамы уже после моего рождения, когда умерла мамина мама и оставила там ей квартиру. Так что… – Она вздохнула и нехотя продолжила: – Родилась я в Краснодаре. Но меня в этот город отчего-то не тянет. Наверное, потому, что все мое детство и юность связаны с Красногорском, – добавила она.