Фамильный приговор

– А как же мне быть? – нахмурился Гуров. – Мне очень нужна ее фотография. Подумайте, у кого мне можно еще спросить?

Светлана Геннадьевна задумалась, но немного погодя просветлела лицом и обрадованно сказала:

– Какая я забывчивая! В нашем подъезде ее бывший парень живет – Володя. Он на год старше Алиночки. Она с ним года три дружила, но потом, – Тихомирова пожала плечами, – что-то у них не сложилось. У Володи наверняка есть ее фотография. Я пойду и принесу. Подождете?

– Конечно, подожду, – ответил Лев Иванович. – Буду премного благодарен.

Через десять минут хозяйка вернулась и протянула Гурову фотографию.

– Вот. Я же говорила, что у Володи должна остаться ее фотка. Это Алина на первом курсе колледжа.

Лев Иванович посмотрел на снимок, потом на улыбающуюся Светлану Геннадьевну и провел свободной ладонью по лицу. С фотографии на него смотрела Арина Данилина.

– Мне нужно позвонить, – сказал Лев Иванович и направился к выходу. Возле дверей он остановился и, повернувшись к хозяйке, добавил: – Я еще вернусь задать вам пару вопросов.

Улыбка медленно сползла с лица женщины, и ее сменило растерянное выражение.

– Хорошо… – как-то неуверенно ответила Тихомирова. – Я не буду закрывать дверь.

Лев Иванович вышел на улицу, набрал номер телефона Крячко и, когда тот ему ответил, выпалил в трубку:

– Алина Тихомирова – это Арина Данилина.

– Да неужели? – рассмеялся Станислав. – Ты знаешь, я точно это же хотел сказать и тебе, когда ты мне позвонишь, но ты меня опередил. И как ты это определил? По родинке на щеке?

– По родинке? – Лев Иванович снова взглянул на фотографию, которую держал в руке. – Нет у нее никакой родинки, – сказал он.

– А вот и есть, – усмехнулся Крячко. – Ты что же, забыл, что я тебе про видеозапись рассказывал? Там у невесты была родинка. И оба мои свидетеля, которые сталкивались с Тихомировой – или кто она там – Данилиной, утверждают, что на правой щеке у нее была родинка. У меня и описания, и портреты со свидетельских слов имеются.

– Но я разговаривал с Ариной, и родинки у нее на щеке не было. Или была? – озадаченно спросил он сам себя. – Но на фото, которое я сейчас держу в руках, родинки тоже нет. – Гуров начал терять терпение. – Что за чертовщина! Рисовала она ее, что ли?! – Внезапно его озарила догадка. – Ты хочешь сказать, что это две разные девушки? Близнецы?

– Лева, мы с тобой олухи, – рассмеялся Крячко. – Нас водили за нос близняшки, а мы с тобой, как щенки, велись.

– Да-а-а, – протянул Гуров и чертыхнулся. – Теперь многое становится ясным. Получается, что весь этот маскарад и убийства были запланированы и тщательно разработаны заранее.

– Получается, что так, – согласился Крячко. – Но вот вопрос. Кто из них был инициатором и разработчиком идеи, а кто исполнителем?

– Скорее всего, исполнителем была Арина. Это она чемпион России по пулевой стрельбе по движущимся мишеням.

– Да, скорее всего, так, – согласился Станислав.

– Но ты завтра все равно наведайся к Смеховым и поспрашивай, что и как. Ты адрес-то узнал?

– Узнал. Поговорил с подругой Арины Алисой. Сказал, что надо срочно встретиться с родителями Арины, и попросил не рассказывать никому, даже Арине, что хочу поговорить с ее родителями. Кстати, Алиса сказала мне, что Арина куда-то пропала и сегодня не выходит на связь. Боюсь, как бы нам ее не упустить.

– Завтра утренним рейсом вылетаю. А ты на всякий случай попроси кого-нибудь поискать Арину по адресу ее нынешней регистрации или в ее стрелковом клубе. Если найдут, то пусть пока не трогают, а просто проследят за ней.

– Сделаю, – отозвался Крячко.

– Тогда до завтра. В Красногорск утром поедешь?

– Да. Чем раньше выеду, тем больше шансов кого-нибудь застать.

Лев Иванович отключил телефон, немного постоял, размышляя, а потом снова поднялся в квартиру Тихомировых.

– У вашей сестры родились близнецы? – глядя в упор на Светлану Геннадьевну, спросил Гуров.

– Откуда… Почему вы так решили? – Видно было, что вопрос застал ее врасплох.

– Послушайте, Светлана Геннадьевна, – нахмурился Гуров. – Все складывается очень непросто. У нас убийство, и ваша племянница как-то в нем замешана. Поэтому мне нужно знать правду.

– Алиночка… В убийстве… Не может быть, – забормотала Тихомирова и без сил села на стул. Руками она теребила поясок халатика, в который успела переодеться, пока Лев Иванович выходил звонить. – Да, – наконец после долгого молчания ответила Светлана Геннадьевна, – Марго родила двух девочек-близняшек. Но она не решилась тогда оставлять обеих у себя. Хотя я ее и уговаривала. Она была такая молоденькая… Еще доучивалась. Она не была уверена, что сможет поднять двоих. Она даже алиментов не смогла у Ивана вытребовать, – вздохнула Тихомирова. – Одну девочку она оставила в роддоме. Я потом хотела ее забрать и оформить на себя, но оказалось, что ее уже отдали в другую семью.

– Фамилию тех, кто ее удочерил, вы, конечно же, не знаете, – нахмурился Лев Иванович.

– Не знаю. Не положено было такие вещи знать. Мать отказалась, значит, все.