Фан-клуб колдовства

– Это не я! – с другой стороны вопила Марина Петровна. – Это не я стерла на вашем компьютере письмо из правительства! Я вообще не трогала ваш компьютер! И мэра с днем рождения я поздравить не забыла!

– Вы забыли поздравить мэра? – растерянно переспросил Иващенко. И вдруг бешено взревел: – Мэра не поздравили с днем рождения?! Да вы соображаете… – он осекся. – Какое письмо из правительства? Откуда вы… – И перевел глаза на Агату. – Ты! Значит, это ты терроризируешь мою девушку? Из-за тебя она боится выходить на улицу?

Агата завопила нечто невразумительное про свою любовь то ли к компании, то ли к самому Иващенко, Марина Петровна тупо повторяла, что это не она, что она не хотела… Ребята оказались на мгновение предоставлены сами себе.

– Охранник от нас шарахается, Серега в своем компьютерном отделе трясется от ужаса, собачки тоже, не говоря уж про этих… – Танька кивнула на дам у стола Иващенко. – Ничего не нашли, но зато страху на корпорацию нагнали…

– Страху? – вскинулась Ирка. – Страху! Я поняла! Я же переделала заговор! Случайно! Агата боялась, что Иващенко узнает про звонки, а Марина – что он выяснит про ее ошибки! Это они и прочитали в моих письмах. То, чего больше всего боялись! Говоришь, мы страху навели? Не-ет, это еще не страх! Вот сейчас будет настоящий страх! – будто ковбой пистолет, Ирка выхватила из кармана старую колоду карт. – Ты вроде хотела полмиллиона заработать? У нас еще есть шанс! Если хоть кто-то здесь знает про пропавшие деньги, он наверняка очень боится разоблачения! – И она пустила колоду веером. Яркие цветные картинки, легко порхая, покружились по кабинету и пестрой стайкой вылетели за дверь.

– За ними! – скомандовала Ирка.

Друзья ринулись в приемную. За столом, держа в руках распечатанный белый конверт, сидела секретарша и заливалась горючими слезами. При виде выглянувшего из кабинета Иващенко она вскочила и, уставившись на него мокрыми красными глазами, закричала:

– Не увольняйте меня, Владимир Георгиевич! Я же хорошо работаю!

– Так, с ней все ясно, – деловито сообщила Ирка и выхватила конверт из рук секретарши. – Владимир Георгиевич не собирается вас увольнять, правда, Владимир Георгиевич?

– Но письмо… – шмыгнула носом женщина.

– Не было никакого письма, – бубновая шестерка вернулась в карман Иркиных джинсов. – Письма отбираем обратно, все-таки это еще и бабушкины карты, – велела она и выдернула ручку из стаканчика на секретарском столе. – На, Танька, записывать будешь, а то мы в их страхах запутаемся.

Они выскочили в коридор. Сзади тяжело забухали ботинки, Ментовский Вовкулака мчался следом. Карты неслись вдоль коридора и по одной шныряли под двери отделов. И тут же внутри начинался ад.

– Я не теряла никаких накладных, не теряла, не теряла! – кричал визгливый женский голос. – Смотрите, ну смотрите же, у меня все записано!

– Не то! – сказала Ирка и метнулась к следующей двери. Та тут же распахнулась, крепко съездив Ирку по лбу.

Высокий мужчина в очень дорогом костюме выскочил из своего кабинета и прямиком ринулся к майору, потрясая вскрытым конвертом. В такт этому движению крупный рубин в его кольце разбрасывал вокруг себя темно-кровавые искры.

– Я бедный человек, господин майор! Я действительно не могу содержать детей! Ну и что же, что они мои – они мне не по средствам! В конце концов, они уже вполне взрослые: одному девять, второму тринадцать. Должны сами зарабатывать, а не сидеть на шее у несчастного, практически нищего отца! И я не понимаю, почему полиция поддерживает их вымогательства! Да, я не являюсь на судебные заседания, ну и что? Я очень занят, деньги зарабатываю тяжким трудом! И никаким детям их отдавать не собираюсь! Так почему меня ищут, почему преследуют?

Танька брезгливо скривилась. А она еще думала, что только Ирке так исключительно не повезло с родителями: избавились от ребенка, как от ненужной обузы, и все дела! И вот вам пожалуйста, точно такой же экземпляр! На мгновение ей стало нехорошо: она представила, как ее собственный, родной и любимый папа готов так же заискивающе ныть лишь для того, чтоб сэкономить деньги на своей дочери! И вдруг поймала на себе взгляд несчастного просителя.

Вцепившись в отвороты майорского мундира, мужчина продолжал канючить про отсутствие средств и подлых детей, жаждущих его обобрать. Лицо жалко морщилось… лишь глаза жили своей, совершенно отдельной жизнью. Цепко и внимательно они вглядывались поверх майорского плеча в троих друзей. Взгляд как бритвенное лезвие черканул по лицу Таньки, метнулся к Ирке и остановился на Богдане. Мальчишка невольно отшатнулся. Мужчина быстро отвел глаза. Просительно взглянул на майора и забормотал:

– Господин майор, а может, два небогатых человека смогут понять друг друга? – тон его стал доверительным. – У меня вот тут часы, настоящий «Ролекс», механические, ручная сборка, золотой корпус – и вы меня не видели! – Он быстро сунул часы майору в ладонь.