Фан-клуб колдовства

– Ты что хочеш-шь сказать, птичка? – злобно растопырив усы, прошипел кругломордый. – Что я тоже волк?

Ирка ясно увидела, как в седле гнедой лошадки сверкает растопыренными когтями готовый к броску кот.

– Та ни, он, мабуть, хочет сказать, что ты тэж мент, – пробурчал дядька Мыкола, успокаивающе поглаживая кота по спине.

– Если господам угодно, я могу быть судьей. – На поляну вышел Пылып з конопэль. – Мы с ребятами как раз хорошо расслабились и решили слегка поразвлечься.

Затаившаяся в кустах троица увидела, как на противоположной стороне поляны, выбирая лучшие места, рассаживаются Филипповы волхвы. Поплыл сизый дымок.

– Работнику правоохранительных органов ты, Балабан, значит, не доверяешь, а для этой… преступной нечисти готов шоу устроить? – Возмущенный майор навис над старшим соколом.

– Мы всю ночь будем болтать или все-таки драться? – глядя на майора сверху вниз, бросил сокол Балабан.

– Та краще б болтали! – тяжко вздохнул дядька Мыкола. – Ладно, втрьох судить будем! Или кого-то и цэ не устраивает? – И даже Ирка в кустах поежилась под тем жутким горящим взглядом, которым нескладный, похожий на Дон Кихота человек обвел поляну.

Лошадей отвели в сторону, троица судей уселась за краем поляны.

– Ну що… – Дядька Мыкола снял фуражку, пригладил редкие волосы. – И не хочется, а починаты трэба…

– Стойте! – Принявший человеческий облик Рудый вышел из каменного кольца.

Балабан презрительно хмыкнул:

– Никак струсил, женишок! Что ж, возвращай невесту…

– Что-то я не поняла, с кем из них сама невеста? – сквозь листву и сгустившийся сумрак вглядываясь в происходящие на поляне события, шепнула Танька. – Чего они ее друг у друга требуют?

– Поиздеваться хочешь, Балабан? – Рудый гордо выпрямился. – Я-то не трус! А вот как насчет твоего парня? Слабо со мной один на один, любым оружием, в человеческом облике? Кто победит – тому и девушка.

– Ох уж да, ты не трус, – язвительно протянул Балабан, но видно было, что за едким тоном он скрывает тревогу. – У вас разные весовые категории! Ты ж вдвое больше!

– Ну, пусть дружка возьмет, нет, двоих, – издевательски предложил Рудый. – Как раз сравняемся!

– Ты, знаешь, не увлекайся, – буркнул майор у Рудого за спиной.

– Да ладно, командир, этого цыпленка щипаного первая попавшаяся ведьма бутылкой кваса уделать может, – хмыкнул Рудый.

– У меня такое чувство, что я сейчас начну болеть за соколов, – прокомментировала негодующая Танька.

Белая птица с неровно выстриженными перьями взмыла с каменной стелы и грянулась оземь.

– Хватит! – Низкорослый крепыш с разводами мазута на лице гордо вскинул голову. – Деремся!

Они стояли друг против друга. Широкоплечий вовкулака легко держал у бедра десантный нож. Низкорослый сокол натягивал на руку длинную, по локоть, перчатку, усеянную острыми стальными шипами.

– Цестус! Вроде кастета, только круче – хоть кистью, хоть локтем бить можно, – шепнул Богдан, с интересом знатока присматриваясь к приготовлениям.

Оборотни сбились в кучки возле своих каменных кругов.

Хищно пригнувшись, бойцы двинулись навстречу друг другу. Пружиня на полусогнутых ногах, они кружили, будто не на бой сошлись, а на танец. Вовкулака несколько раз обманно повел ножом – опытный боец, он не спешил нападать. Затянутая в перчатку цестуса рука сокола дергалась наперехват… Опускалась… Тот нервно усмехнулся:

– Что, на свидания ты так же торопишься?

Нож метнулся вперед. Легко увернувшись, сокол пропустил лезвие мимо себя. Шипы цестуса ударили вовкулаке в висок. Но Рудый уклонился…

Противники снова закружили. Их руки стремительно замелькали. Сверкал клинок, выбивая искры из шипов перчатки, сталь билась о сталь.

Железные пальцы Рудого ухватили Кречета за плечо, рванули к себе, животом прямо на выставленный клинок. Соколы отчаянно закричали… И в ту же секунду цестус взметнулся, разбивая Рудому подбородок и губы.

Бойцы разлетелись в стороны, замерли друг напротив друга.

Кречет медленно отнял окровавленную ладонь от живота. Криво улыбнулся:

– Ерунда, царапина! А вот ты ей теперь вряд ли понравишься! С такой-то рожей!

Рудый мучительно шевельнул разодранным ртом:

– Много… болтаешь!

Струйка крови текла у вовкулаки по подбородку. Струйка крови текла у сокола по животу. Первые капли упали на утрамбованную землю.

Ирка почувствовала, как нечто в каменных алтарях словно повело носом, принюхиваясь.

Противники вновь ринулись навстречу друг другу. Сшиблись, сцепившись, покатились по земле, разомкнулись… Вовкулака держал соперника за волосы, запрокидывая ему голову, а в горло соколу упиралось лезвие клинка.

– Отдавай… – начал Рудый.

Противник с силой ударил локтем назад. Щипы цестуса вонзились вовкулаке в живот… Рудый отпрянул, зажимая ладонями рану… Нож выпал из рук…

– Сравнялись! – хрипло вскрикнул сокол, выворачиваясь из волчьей хватки. Замахнулся цестусом, нацеливаясь добить шатающегося противника…

– Еще нет! – рявкнул Рудый. Поднырнул под кулак и заехал врагу коленом под дых.

Сокол захрипел, согнулся пополам, и тут же колено Рудого впечаталось ему в физиономию, с хрустом ломая переносицу.