Фан-клуб колдовства

Домик был даже не домик, а скорее сарайчик, причем полуразрушенный. Сквозь здоровенные щели трухлявых бревенчатых стен вольно гулял ночной ветерок. Тем удивительнее было, что крыша на сарайчике оказалась целой. Все прорехи в кровле были тщательно прикрыты: то досками, то ветвями, а в одном месте даже просто куском картона.

– Это что еще за лоскутная крыша? – удивилась Танька, заглядывая в пустой проем на месте двери.

В глубине сараюшки загадочно мерцал огонек одинокой свечи, а рядом кто-то сидел, привалившись к стене. Завидев темное пятно Танькиной головы на более светлом фоне проема, сидящий приподнялся:

– Ну что вы все лезете сюда, все лезете и лезете! Хозяйка вам Дар присудила? А вот фиг, не поверю!

Танька с Иркой недоуменно переглянулись – какой еще дар? – и немедленно влезли внутрь сарайчика.

– А ну стойте! Вам кто разрешил… – тут же послышался крик, причем двухголосый. Кричали изнутри, навстречу подругам торопилась решительная девчонка с метлой на изготовку, явно готовая в случае чего подраться с незваными гостями. Ирка даже пожалела, что оставила свой ухват на берегу. Орали и сзади – к сараю со всех ног неслась Алла. Запыхавшись, она влетела внутрь и, с ходу ухватив Ирку за рукав, попыталась вытащить ее наружу. Та не шелохнулась.

– Что-то я тебя на берегу не видела, – тоном инспекторши из гороно заявила Ирка, пристально рассматривая появившуюся из сарая незнакомку. – Вас у Оксаны Тарасовны вообще сколько?

– Двенадцать, – растерянно пробормотала девчонка.

– Почему не тринадцать? – все с той же недовольной строгостью поинтересовалась Ирка. – Недобираете до чертовой дюжины, девочки, недобираете. Непорядок.

– Так ведь дар присудят – вообще одиннадцать станет… – пролепетала девчонка.

– Замолчи, дура, зачем треплешься? – прошипела Алла, а из глубины сарая послышался слабый смех, тут же сменившийся сухим раздирающим кашлем. Решительно обогнув стоящую перед ней девчонку, Ирка двинулась в глубь сарая. Щурясь на свечу, она подошла к столу.

В глубоких тенях, сгущавшихся сразу за границей светового круга, пряталась старая скрипучая раскладушка, небрежно застланная серой от грязи простыней. А на простыне лежала женщина. На мгновение Ирке подумалось, что это одна из ро́бленных Стеллы, потому что лежащая была стара. Но мысль мелькнула и исчезла. Было в ней нечто эдакое… Во всяком случае, представить ее униженно поправляющей калоши на тумбообразных Стеллиных ножищах было совершенно невозможным. И еще Ирка поняла: она откуда-то эту женщину знает. Ей знаком и насмешливый прищур серо-зеленых глаз, и гладкая, волосок к волоску, прическа, и строгая блузка, еще недавно безукоризненно чистая, хотя сейчас и заляпанная землей и травяным соком.

– Кто вы? – одними губами шепнула Ирка, но та расслышала. Она коротко усмехнулась уголком рта:

– Презент, деточка. Удача для одной-единственной счастливицы. Или ты, Ирочка, спрашиваешь, кем я была раньше?

– Вы меня знаете? – изумилась Ирка.

– Мы дружили с твоей бабушкой. Я довольно часто бывала в вашем доме и прекрасно тебя помню. Такое милое дитя в оборочках и бантиках. Бантики исчезли, но в остальном – вполне узнаваемо.

– С бабушкой? – чуть растерявшись, переспросила Ирка. Да у бабки сроду, кроме телевизора, друзей не было. И тут же она с замиранием сердца сообразила, что речь идет о бабушке, от которой Ирка унаследовала свой дар. Голова у ведьмочки закружилась, и словно бы картинка мелькнула перед глазами: просторная комната, старинный стол на гнутых ножках и лампа под абажуром. Тускло мерцает серебро кофейника, красивая пожилая дама разливает кофе, и голос, почти позабытый голос: «Ирочка, предложи Ольге Вадимовне пирожных!»

– Вас зовут Ольга Вадимовна! – выпалила Ирка. – Я… Я вас помню! Вы такая же, как моя бабушка!

Ольга Вадимовна снова рассмеялась, и смех опять сменился лающим кашлем.

– Действительно, мы с твоей бабушкой были, скажем так, коллеги. У тебя прекрасная память, деточка. Ты и раньше выказывала недюжинные задатки. Я неоднократно предупреждала Елизавету, что она просто обязана изменить свои планы на твой счет. Но упрямства дорогой подруге всегда было не занимать. – Ольга Вадимовна небрежно махнула рукой. – Если уж забирала что себе в голову…

– А какие планы были у бабушки? – жадно спросила Ирка, но ее собеседница лишь строго нахмурилась:

– Тебе следует избегать прямых вопросов. На прямой вопрос можно отвечать… или НЕ отвечать. Никогда не передавай инициативу противнику. Крутись вокруг да около, делай вид, что тебе неинтересно, говори о другом – собеседник и сам не заметит, как все выболтает.

– Тогда давайте поговорим о вас, – стараясь скрыть разочарование, улыбнулась Ирка. – Что с вами? Почему вы здесь? Почему вы – презент?

– Не твое дело, – тут же нахмурилась Алла. – Поздоровалась со старой знакомой и вали обратно. А ты вообще помалкивай, – накинулась она на Ольгу Вадимовну. – Разболталась тут.