Фан-клуб колдовства

Иващенко дернул уголком рта: то ли усмехнулся, то ли гримасу скорчил.

– Нет, в полицию нельзя, – пробормотал он и тут же торопливо успокоил Ирку: – Ты не волнуйся, я к ним частным порядком обратился. На меня один очень крутой майор работал.

– Я, в общем-то, и не волнуюсь, – ответила Ирка.

– Только все равно без толку, – не слушая, продолжал Иващенко. – Я и свою службу безопасности подключил, и к этим, которые шпионов ловят, ходил, и компьютерных хакеров нанимал, чтоб они трансферы по банкам отслеживали… Все с меня деньги взяли, а потом руками развели. Говорят: никаких следов! Короче, полный конец света, хоть вешайся! – Иващенко сдернул галстук набок, будто собирался повеситься именно на нем и прямо здесь, на Иркиной яблоне. – Вот тут я про тебя и вспомнил! Дал своим ребятам задание… Они, конечно, ругались: ни имени, ни фамилии, ни фотографии, только описание да приблизительный возраст… Но ничего: побегали, посуетились, и видишь – нашли тебя, Ирка Хортица!

– И зачем я вам понадобилась? – С изумлением, как недавно на бабку, Ирка уставилась на Иващенко.

Бизнесмен неловко отвел глаза в сторону, пошевелил губами, словно пробуя несказанные слова на вкус, и наконец выпалил:

– Я знаю, ты – ведьма!

– Вы что ругаетесь? – обиженно скривила губу Ирка. – А еще взрослый!

Но теперь, когда самое главное было сказано, Иващенко явно избавился от растерянности и двинулся прямо к цели.

– Не морочь мне голову, девочка, – с тихой змеиной ласковостью прошипел он. – У меня с памятью все в порядке и с головой тоже. Думаешь, я не помню, как ты на помеле летала?

– На ухвате, – мрачно поправила его Ирка.

– Не принципиально, для меня во всяком случае, – отмахнулся Иващенко. – А еще я помню, ты одну даму превратила в стог сена!

– Это не я! – снова запротестовала Ирка. – Она сама! Я просто не дала ей превратиться обратно! А ведьм не бывает, вы сами тогда сказали!

– Неожиданность. Потрясение. Шок, – отчеканил Иващенко. – А потом у меня было время поразмыслить. И я понял: никто, кроме ведьмы, таких штучек выкинуть не мог! И знаешь, что еще? Я ваш разговор тогда, в переулке, припомнил, проанализировал… Заговоры там всякие, слова волшебные, вынутый след. Еще эта болезнь моя непонятная, которую ни один врач определить не смог. И сдается мне, что это ты пыталась меня убить! Колдовством! Верно? – Бизнесмен остро глянул девчонке в глаза.

Ирка неловко заерзала на скамейке. Постоянное чувство вины за едва не совершенное убийство накинулось на нее с удвоенной силой. Действительно, жил себе человек нормально, пока она его след не вынула и заговор не наложила. Думала, всего лишь тренируется, а оказалось, чуть в могилу мужика не загнала.

– Но я же вас потом спасла! – попробовала оправдаться Ирка.

– Если бы сперва не заколдовала, и спасать бы не пришлось! – заявил Иващенко. Ирке его возражение показалось вполне резонным.

– Я не специально, меня обманули! – уже чуть не плача, отбивалась девочка.

– Значит, все-таки ты! – удовлетворенно кивнул Иващенко. Напряжение ушло с его лица, на губах проступила улыбка. Он вольготно откинулся на деревянную спинку скамейки и принялся внимательно изучать Ирку. Так охотник рассматривает беспомощную добычу, прикидывая: сразу на шапку ободрать или пока в клетке подержать, пусть отъестся немножко.

А девчонка вдруг почувствовала, как под этим изучающим взглядом в ней поднимается глухое бешенство. Тихий-тихий, пока еще никому, кроме нее самой, не слышный рык вскипал в горле. А схваченная галстуком шея Иващенко начала неумолимо притягивать ее взгляд. Она вдруг ясно, словно наяву, представила себе, как одним прыжком перелетает через стол и ее клыки смыкаются на глотке самоуверенного наглеца, думающего, что это он тут охотник! И как он забьется, задыхаясь в ее хватке! О, она не попортит шкуры!..

Перед ее глазами вдруг разом исчезли все краски, оставляя лишь пронзительную четкость черного и белого. Испуганная, она крепко зажмурилась.

Ярость схлынула, будто вымытая из души. Ирка опасливо приоткрыла один глаз. Все как обычно. Мир снова наполнился цветами, а единственным черно-белым пятном был Иващенко в его белой рубашке и при черном галстуке, все так же восседающий напротив.

Ирка потрясла головой. Надо же, чушь какая в башку лезет! Клыки, хватка, шкура…

– Какая-то я агрессивная сегодня. Солнцем, что ли, напекло? – чуть слышно пробормотала Ирка.

– Ты там не бурчи, ты меня слушай, – с уверенностью хозяина положения бросил Иващенко. – Ты ведь убийца! – Он поднял ладонь, останавливая вскинувшуюся было Ирку. – Да, да, такая маленькая, милая девочка – и при этом самая настоящая убийца! А я – твоя жертва! – В этот момент он походил на кого угодно, но уж никак не на жертву. – Ты передо мной очень сильно виновата, верно? Придется эту вину искупить. По-моему, так будет правильно.

– Ну и что вам нужно? – мрачно спросила Ирка. Все, что говорил Иващенко, ей жутко не нравилось, но доля справедливости в его словах все-таки была.