Фанатик

Линдсей повернулся, услышав, как по красно-белому мрамору террасы Силк печатает шаги.

— Ну?

— Все произошло так, как вы и велели. Сделано чисто, никаких неприятностей. Она проведет неделю за решеткой, да еще и уплатит двадцать пять долларов штрафа. Судья — старый толстый педик, который ненавидит девушек. Он только раз глянул в ее сторону и тут же влепил максимальный срок.

— Шерман?

— Он даже не знает, кто на него напал. Сейчас в госпитале. Сломана челюсть, четыре ребра и прекрасное сотрясение мозга. Будет жить, но очухается нескоро.

Линдсей вздрогнул. Он не любил подобного обращения с людьми, но успешно работать на Радница по иному было нельзя.

— Вы прекрасно справились с заданием, — сказал он, мельком глянув на галдящую толпу на пляже. Он завидовал молодым. Как легко им живется! — Эта девушка… Когда она отбудет срок, привезите ее сюда. Да, пошлите кого-нибудь на ее квартиру и соберите необходимые вещи, а также заплатите за аренду на пару месяцев вперед… поручите это какой-нибудь женщине.

— Все будет сделано в лучшем виде, — Силк выжидательно глянул на Линдсея. — Еще что-нибудь?

— Не сейчас.

Линдсей вытащил из кармана пачку пятидесятидолларовых банкнотов и протянул Силку.

— Все начнется тогда, когда девушка будет у нас, — сказал он. — Все детали обсудим в конце недели.

— О'кей, — Силк глазом измерил толщину пачки, удовлетворенно кивнул и покинул пентхаус.

Линдсей еще постоял какое-то время на террасе, наконец ему надоело смотреть на веселье внизу, и он пошел в кабинет. Усевшись за стол, в который раз перечитал все указания босса. Когда Линдсей брался за какое-нибудь дело, оно поглощало его целиком. Сумасшедший ученый и четыре миллиона долларов! Пожалуй, это самое сложное дело из всех, которые он выполнял для Радница. Впервые в его голову закралась беспокойная мысль — а вдруг операция закончится провалом?

* * *

Шейла Латимер была рабыней Кигана. Прошлым летом она участвовала в конкурсе «Мисс Флорида» и, без сомнения, могла бы победить, если бы согласилась переспать с двумя-тремя членами жюри.

Чету Кигану всегда нравились красивые создания. И на любой местный конкурс красоты он смотрел, как лиса на курятник. Он сразу выделил Шейлу Латимер. Высокая, прекрасно сложенная блондинка с большими голубыми глазами и полными, чувственными губами. Глядя на нее, никто бы не подумал, что она девственница и что сама мысль о сексе повергает Шейлу в трепет.

Киган встретил Шейлу в маленьком баре. За исключением бармена, здесь никого не было. Шейла пыталась утешить себя мыслью о том, что могла бы победить на конкурсе, будь главная претендентка менее доступной. Держа в руке стаканчик с кока-колой, Шейла горестно размышляла об этом.

Киган присел рядом. С девушками он вел себя мило, непринужденно и естественно. Его внешность, прекрасные манеры, доверительность, с которой он разговаривал, заинтриговали Латимер. А когда он сказал, что Шейла была лучшей из всех девушек на конкурсе, она почувствовала к новому знакомому искреннюю симпатию. Они разговаривали на отвлеченные темы еще примерно минут десять, но Киган всегда был нетерпелив. Ухаживать, говорить комплименты, дарить цветы и делать тому подобные вещи, медленно подбираясь к цели, — все это не для него. Нет, Киган воспринимал отношения двоих предельно просто. Девушка либо хочет, либо не хочет — все, как дважды два.

На Шейле был белый лиф и узкие красные джинсы. Когда она наклонилась над стойкой бара, чтобы взять еще одну оливку, Киган ничтоже сумняшеся оттянул резинку джинсов и… Пальцы сжали ее ягодицу.

На какое-то мгновение Шейла застыла от ужаса. Когда прохладные твердые пальцы коснулись интимных частей ее тела, она покрылась пупырышками. Потом, резко повернувшись, отбросила руку и ударила обидчика сумочкой по лицу. Металлическая застежка рассекла нос, и лицо Кигана залилось кровью. Шейла, как безумная, выскочила из бара.

Бармен, наблюдавший все это, предложил парню полотенце.

— Неплохо проделано, приятель, — сказал он одобрительно. — Так даже я не сумел бы. Как себя чувствуешь?

Киган взял полотенце, стер кровь с лица и положил полотенце на стойку бара. Туда же он положил три доллара. Его узкие зеленые глаза сверкнули, когда он сказал:

— Спасибо, Джо. Кто поймет этих женщин, не так ли? — И, прижимая носовой платок к кровоточащему носу, вышел из бара.

Ударить Кигана было столь же опасно, как наступить на кобру. Шейла Латимер понятия не имела, с кем связалась. Ей было очень стыдно и омерзительно, она возмущалась до глубины души. Дома она сразу же побежала в душ и принялась яростно тереть мочалкой кожу, словно прикосновение чужих рук оставило на коже черные пятна.

После душа Шейла неожиданно почувствовала себя очень одинокой. Неуверенность в будущем, провал на конкурсе, отвращение к блондину с таким приятным лицом заставили ее броситься на постель и разрыдаться.