Фанатик

— Похитители пообещали, что его дочь придет на автомобильную стоянку в бухте Одиночества. Она не пришла, и он позвонил нам. — Реник повернулся к Райгеру: — Капитан, не могли бы вы привезти сюда и сфотографировать ее машину? Я бы хотел получить фотографии, когда вернусь от Марло. — Он взглянул на меня. — Ты проследи, чтобы все местные газеты опубликовали фотографию машины Одетт. Необходимо, чтобы как можно больше людей узнали о случившемся и связались с нами, если им что-то известно.

— Фотографии у тебя будут, — кивнул Райгер. — Я распоряжусь, чтобы перекрыли дороги. Через час из округа не вылетит даже муха.

— Пошли, Фред, — позвал Реник Барти, и мы втроем спустились к патрульной машине.

— Она, несомненно, мертва, — сказал Барти, крепко сбитый мужчина лет тридцати пяти, когда мы мчались к поместью Марло. — Если бы старый дурак предупредил нас заранее, мы бы пометили деньги.

— Не стоит упрекать его в этом, — возразил Реник. — На его месте я, возможно, поступил бы точно так же. Деньги для него — пшик. Он хотел, чтобы дочь вернулась невредимой.

— Он мог бы предугадать, что ее не вернут. Знаешь, Джон, чем больше я думаю об этом, тем крепче мое убеждение в том, что ее похитил кто-то из местных.

— И я того же мнения, — согласился Реник.

Я насторожился:

— Почему ты так думаешь?

— Прежде, чем она ушла в кино, ей позвонил Джерри Уильямс, — ответил Реник. — Как только Марло обратился к нам, я попытался найти Уильямса, но дома того не оказалось. С прошлого четверга он лежит в больнице со сломанной ногой и, естественно, не мог позвонить девушке в субботу. Это означает, что преступник сознательно назвался Уильямсом. Каким-то образом он узнал, что тот знаком с Одетт. Отец парня говорит, что они не встречались уже месяца два. Это раз. И второе, зачем встречаться в „Пиратской хижине“? Да, это не слишком людное место, но в округе полно других, более популярных и широки известных заведений, также находящихся на отшибе. Маловероятно, что похитители — заезжие гастролеры.

Пока он говорил, патрульная машина подъехала к дому Марло. В окнах первого этажа горел свет, парадная дверь была открыта. На ступеньках нас поджидал дворецкий.

Он сразу же провел нас в огромную библиотеку, где Марло сидел в глубоком кожаном кресле среди стеллажей с книгами и массивных шкафов.

За время, прошедшее с нашей последней встречи, он постарел и осунулся.

— Проходите, господа, садитесь, — сказал он. — Вероятно, вы пришли сообщить мне, что моя дочь мертва?

— Мы этого еще не знаем, сэр, — уклончиво ответил Реник. — Есть надежда, что она вернется. Когда я заезжал к вам в прошлый раз, вам уже было известно, что она похищена?

— О да. Тот человек угрожал убить ее, если я попытаюсь обратиться к вам. Поверьте, решение далось мне нелегко, но звонить вам я не стал.

— Я понимаю. Когда вы в последний раз видели дочь?

— В субботу вечером. Она собиралась пойти в кино с подругой. Она ушла около девяти часов. Ее подруга позвонила без двадцати десять и сказала, что Одетт не пришла. Меня это не насторожило. У Одетт всегда семь пятниц на неделе. Перед самым уходом ей звонил Джерри Уильямс. Я подумал, что она куда-то поехала с ним. А в половине двенадцатого позвонил похититель. Он потребовал выкуп в пятьсот тысяч долларов. Предупредил, что никакие контакты с полицией недопустимы. Он велел приготовить деньги и ожидать дальнейших инструкций. В понедельник утром я получил письмо от Одетт. Оно у меня здесь.

Марло достал письмо, написанное Одетт под мою диктовку, и протянул его Ренику. Тот внимательно прочел письмо.

— Это почерк вашей дочери?

— Да.

Марло рассказал Ренику о полученных инструкциях, о том, как он ехал вдоль Восточного берега, увидел мигающий фонарь, выбросил в окно „дипломат“ с деньгами и поехал дальше, на автомобильную стоянку в бухте Одиночества.

— Я нашел там машину дочери. С сильно помятым крылом. Я ждал до без четверти четыре, пока наконец не понял, что она не приедет. Я обратился к полицейскому, а тот связался с вами.

— Наш сотрудник все еще дежурит на стоянке, — сказал Реник. — Если появится ваша дочь, он сразу сообщит нам об этом. Вы не разглядели человека, который светил фонарем?

— Нет. Он прятался за кустами. Я видел только фонарь.

— Мы хотели бы осмотреть эти кусты. Не могли бы вы поехать с нами и показать, где вы выбросили деньги?

Марло покачал головой.

— Я тяжело болен, лейтенант. Влажный утренний воздух мне вреден. Я предполагал, что вы захотите осмотреть то место, и набросал вам план местности.

Реник взял протянутый Марло лист бумаги, взглянул на него и передал Барти.

— Ты сможешь съездить туда, Фред? — спросил Реник. — Как только о похищении станет известно, там все затопчут. — Он глянул на меня. — Поезжай с ним, Гарри, и пришли за мной машину.

Барти кивнул, и мы оба спустились к патрульной машине.

— Крепкий старик, — сказал Барти, когда машина рванулась с места. — Не знаю, смог бы я сохранить такое самообладание, если б похитили мою дочь.

Вскорости мы подъехали к кустам, за которыми я прятался несколько часов назад.