– Хочется верить, что вы закончили свои рассказы, – она обратила к студентам голубоглазый взор, – что осталось их немного причесать и проверить, сводя все ниточки воедино… – Она вернулась к столу и поочередно улыбнулась нескольким студентам. Почувствовав на себе ее взгляд, Кэт заволновалась. – Но я тоже писатель, – сказала профессор, – я знаю, что такое, когда тебя отвлекают и как ты сам рад отвлечься. Выложиться по полной, занимаясь чем угодно, лишь бы не смотреть на пустую страницу. – Она улыбнулась одному из парней. – Пустой экран… Если вы не закончили – или еще не начинали, – я понимаю, правда. Но умоляю вас: начните сейчас. Отгородитесь от внешнего мира. Выключите Интернет, забаррикадируйте дверь. Пишите так, будто от этого зависит ваша жизнь… будто от этого зависит ваше будущее. Одно я вам обещаю… – профессор задержала взгляд на другом любимчике и улыбнулась, – если вы в следующем семестре планируете пойти на мой продвинутый курс, то с отметкой ниже «В» туда не попасть. От финального проекта зависит половина итоговой оценки. Этот предмет предназначен для писателей, – подчеркнула она. – Для тех, кто готов отбросить в сторону страхи и преодолеть все, что может отвлечь. Я всех вас очень люблю, правда, но если вы будете тратить свое время впустую, я этого делать не собираюсь.
Она остановилась возле Ника и снова улыбнулась.
– Хорошо? – сказала она лишь ему одному.
Ник кивнул. Кэт уткнулась взглядом в столешницу.
Кэт не меняла постельное белье, но запах Ливая совершенно выветрился.
Она зарылась лицом в подушку, стараясь изобразить безразличие, хотя никто за ней не наблюдал. И ощутила лишь запах грязной наволочки с легким оттенком чипсов «Тоститос».
Закрыв глаза, Кэт представила, что Ливай, как и в тот вечер, лежит рядом, их ноги соприкасаются, переплетаются. Голос осип, но Ливай приобнял ее, будто хотел таким образом поддержать.
Она вспомнила его фланелевую рубашку. И манящие розовые губы. А она так и не успела насладиться его взъерошенными волосами…
Плакала она до тех пор, пока из носа не потекло. Вытерла нос о подушку, ведь какое это теперь имело значение?