Фанатка

До сих пор им троим удавалось избегать неловкости. Кэт сидела за столом, Ливай – у нее на кровати. Он общался с обеими девушками, не забывая подшучивать. Иногда Кэт чувствовала себя не в своей тарелке, когда слышала в его голосе откровенную симпатию. Иногда ей казалось, что он разговаривает с ними, как отец с ней и Рен. Как будто они обе «его девочки».

Кэт пыталась прогнать это чувство. Старалась встречаться с Ливаем вне комнаты, когда там находилась Рейган.

Но и в отсутствие Рейган их общение мало чем отличалось. Кэт все так же сидела за столом, Ливай – на кровати, положив ноги на стул и о чем-то рассказывая. Непринужденно и ненавязчиво.

Ему нравилось говорить о ее отце и Рен. Ливай считал, что здорово иметь близнеца.

Еще ему нравилось говорить о Саймоне Сноу. Он видел все фильмы по два-три раза. Он вообще смотрел много фильмов, в основном фэнтези и приключения. Любил супергероев. Хоббитов. Волшебников.

«Если бы он еще любил читать, – подумала Кэт, – то по праву назывался бы занудой».

Наверное…

Зануды, решила Кэт, предпочитают вымышленный мир реальному. Она не задумываясь переселилась бы в Мир Магов. В прошлом году Кэт впала в уныние, осознав наконец, что даже обнаружь она магическую лазейку в мир Саймона, то по возрасту не сможет пойти в Уотфордскую школу магии.

Рен тоже расстроилась, когда Кэт рассказала ей об этом. Утром в день своего восемнадцатилетия они валялись в кровати.

– Кэт, просыпайся, пойдем за сигаретами.

– Не могу. Собираюсь посмотреть фильм для взрослых – в кино. А потом распланирую дальше.

– Ого! А давай сбежим с уроков и посмотрим «Пятьсот дней лета».

– Рен, ты же понимаешь, что это означает?

Кэт подняла глаза на гигантскую карту Уотфорда, которую они приклеили скотчем к потолку. Как-то на Рождество отец заказал ее кому-то из дизайнеров.

– Это означает, – ответила Кэт сама, – что мы слишком старые для Уотфорда.

Рен прислонилась спиной к изголовью кровати и тоже посмотрела наверх:

– Да уж, ты права.

– Конечно, я не считала ее реальной, – через минуту сказала Кэт, – даже когда мы были совсем маленькими, но все же…

– Но все же… – вздохнула Рен. – Теперь мне и курить расхотелось, тоскливо как-то.

Рен, несмотря на красивую прическу и симпатичных бойфрендов, как раз была такой занудой. Если бы Кэт все-таки нашла магическую лазейку, кроличью нору или дверь внутри шкафа, то отправилась бы в другой мир вместе с сестрой.

Возможно, Рен и сейчас пошла бы с ней, даже учитывая натянутость в их отношениях. Еще одно достоинство магического портала. Будет предлог позвонить Рен.

Но Ливай не относился к занудам – он слишком любил реальность. Для него Саймон Сноу был лишь персонажем из истории. А истории он обожал.

Начав встречаться с Ливаем, Кэт перестала успевать с публикациями «Так держать, Саймон!». С одной стороны, это было нормально: не такая уж она и зануда, чтобы ставить написание любовных сцен с участием парней выше реального общения с бойфрендом.

А с другой стороны… оставалось меньше трех месяцев до выхода в печать книги «Саймон Сноу и Восьмой Танец», и к тому времени Кэт должна была закончить «Так держать!». Нет, обязана. «Восьмой Танец» завершал сагу о Саймоне Сноу, подводя всему итог, поэтому Кэт торопилась написать собственный финал. Раньше, чем Джемма Т. Лесли закроет занавес.

Теперь Кэт могла готовиться к занятиям при Ливае. Ему тоже нужно было учиться – он садился на кровать и слушал лекции, иногда играя вместе с тем в пасьянс на телефоне. Однако сочинять в его присутствии она не могла. Не могла с головой уйти в Мир Магов, поскольку все ее мысли занимал Ливай.

Ливай был ростом метр восемьдесят, но Кэт казалось, что он выше.

Родился он на ранчо. В буквальном смысле. Роды прошли очень быстро: он рассказывал, что мама присела на лестницу и самостоятельно подхватила его. Отец перерезал пуповину. «Говорю тебе, – сказал Ливай, – это не так уж отличается от рождения телят».

Он жил в одном доме с пятью парнями. Водил фургон и считал, что все должны водить такую машину. На легковом автомобиле он словно ехал со связанными руками.

– А вдруг понадобится взять кого-нибудь на буксир? – рассуждал он.

– Не припомню ни одного случая, когда моей семье был нужен фургон, – как-то сказала ему Кэт.

– У тебя на глазах словно экраны, за которыми ты ничего не видишь. Ты не понимаешь возможностей больших габаритов.

– Каких, например?

– Можно самому привезти дрова.

– У нас нет камина.

– Тогда оленьи рога, – сказал Ливай, и Кэт фыркнула. – Или антикварный диванчик.

– Антикварный диванчик?

– Кэтер, однажды, когда ты поднимешься ко мне в комнату, я буду развлекать тебя на моем красивом антикварном диванчике.

Когда Ливай говорил о ранчо, своей семье или фургоне, его речь замедлялась и даже появлялся акцент. Он растягивал слова. Гласные. Кэт не знала, делает он это специально или нет.

Фраза «когда ты поднимешься в мою комнату» стала между ними своего рода шуткой.

Встречаться в здании профсоюза или ждать, когда Рейган уйдет из комнаты, было необязательно. Они в любое время могли пойти к Ливаю.