Фанатка: до взлета

Перед фестивалем Леня сам зашел в мой номер и попросил паспорт.

— Фест в другом конце страны. Я закажу тебе билет на самолет.

— Ты это сам сделаешь? — до этого билетами всегда занималась Инна.

— Ну да, — и протянул руку за документом.

В клетчатой рубашке поверх яркой футболки, с закатанными рукавами и растрепанными волосами Леня всем своим видом напоминал подростка. Именно так выглядела большая часть моих однокурсников. Меня снова потянуло к нему той самой демонической силой, о которой он пел в своих песнях.

— Двадцать пять, — медленно протянул он, вчитываясь в данные паспорта.

— Что двадцать пять? — не сразу поняла я.

— Разница между нами в двадцать пять лет, — слегка напрягшись, пояснил Леня. — Ты это понимаешь?

И с такой обреченностью посмотрел на меня, что в груди защемило.

— Нет. Любви все возрасты покорны, — кстати вспомнилась цитата из Пушкина.

— Не до такой крайности.

Я с обидой и непониманием уставилась на любимого человека. Если он так говорит, значит, допускает возможность быть ближе, чем на расстоянии «рок-кумир — фанатка»? Если он так говорит, значит, у меня есть шанс…? Есть ведь, правда? Я страстно желаю, чтобы хоть одна моя попытка увенчалась успехом, иначе все было зря. Концерты концертами, и наравне с предстоящим фестивалем они нашли место в моем сердце, как и весь состав «Внедорожника». Но только самую малость, небольшую частичку, а все остальное пространство с безоговорочным первенством занимает господин мать его Филатов, который после брони билета в своем телефоне вернул мне документы.

— Твое место возле окна, так что можешь весь полет любоваться облаками.

И развернулся, чтобы уйти. А я так не хотела оставаться одной, в небольшом чужом номере, на маленькой кровати! Меня так достало это одиночество и бессонница по ночам!

— Подожди! — выкрикнула с надломом в голосе. — Не уходи.

Леня в недоумении приподнял бровь, а мне захотелось схватиться за него изо всех сил и держать крепко, не отпускать… хотя бы ненадолго.

— Что? — переспросил он таким тоном, будто услышал неистовую глупость.

Я повторила:

— Побудь со мной немного, — и жалобно: — пожалуйста.

Я видела, как Филатов сжал кулаки, чувствовала его напряжение и ждала ответа. Но он ничего не сказал. Вместо слов мужчина тяжело выдохнул и опустился на мою кровать. Лишь предупредил:

— Только без глупостей. Иначе вместо фестиваля отправишься домой.

Я согласно закивала и подала мужчине подушку, чтобы он мог поудобнее прилечь, и сама улеглась на его плечо, наслаждаясь таким желанным присутствием своего любимого человека.

Леня не обнимал меня, только лежал, раскинув руки в стороны, и позволял мне быть рядом. Впервые за все время, и мне было страшно даже шевелиться, дышать, чтобы не спугнуть внезапную перемену в настроении любимого человека.

Мне было настолько спокойно, защищенно, будто и нет между нами никакой разницы. Я мечтала, чтобы он хотя бы на мгновение забыл о том, сколько мне лет! Чтобы дал волю своим чувствам и желаниям, чтобы позволил мне быть рядом всегда, а не только в этот вечер…

Под его тихое дыхание и мирный стук сердца сама не заметила, как уснула.

— Побудь со мной немного. Пожалуйста.

Надо же, согласился все-таки! Ведьма малолетняя! Тянет к себе, привораживает, а он ведется, как сопляк. Леонид перестал игнорировать девочку, потому что уже все попытки испробовал. Безрезультатно. Сам не заметил, как на попятную за ней пошел.

А между тем вон, паспорт ее перед глазами с датой рождения. Шутка ли — двадцать пять лет разницы! И никуда их не денешь, никак от них не избавишься, как бы не хотел…

Но на просьбу девочки внезапно откликнулся. Леониду необходима была эта эмоциональная передышка, чтобы сил набраться и снова держать Надю на расстоянии. Вот только теперь, когда он тепло ее на своем плече почувствовал, ванильный запах волос снова вдохнул — понял, насколько сложно для него выполнение этой задачи. Крайне сложно. И хоть внешне Лёня остается таким же спокойным и уверенным в контроле за ситуацией, внутри у него грохотал военный марш, который играли его же собственные нервы.