Фанатка голого короля

– Вот съешь дрянь и превратишься в обезьянку, – пригрозила Фокина, – тебя отправят в зоопарк, посадят в клетку.

– Не порите чушь, – очнулась Вера. – Детей нельзя обманывать!

– Малышей нельзя травить! – ринулась в атаку Алла.

– Не ваш ребенок, вот и не лезьте, – топнула та ногой.

– И не ваш тоже, – мигом сориентировалась Алла. – Интересно, ее мать в курсе, чем наемная работница угощает ее кровиночку?

– Ха! Я Катьке реально родная мать! – заорала Вера. – Евгения домой за полночь является, ей дочь не нужна, просто выкачивает из бывшего мужа деньги на содержание общего ребенка. Отстаньте! Катя, Катя! Куда она подевалась? Не девчонка, а оторва. Шесть лет всего, а хитрости и коварства на троих подростков хватит.

Алла не упустила момента уколоть няню:

– Видно, кто-то прекрасно Екатерину воспитывает – баловница по полу катается, а ей за капризы не ремня дают, а сладкое. Это отрава, но ребенок конфету за награду считает. В следующий раз Катя еще громче завизжит.

– Отвали, бабка, чего привязалась? – со слезами на глазах потребовала Вера. Потом она посмотрела на меня: – Утихомирь свою старуху, иначе я за себя не отвечаю.

Я потянула Аллочку за руку.

– Пойдемте, нам надо купить геркулес.

– И разрешить безответственной особе калечить малютку? – сверкая очами, воскликнула мать Кости. – Катерина от употребления этой дряни вырастет генетически измененной, родит мутанта! Что будет с человечеством через сто лет? На земле снова распространятся обезьяны! Хвостатые, лохматые! Надо предотвратить катастрофу!

– Катя! Катя! – надрывалась Вера.

Я решила сменить тактику.

– Костя просил купить ему журнал.

– Катя! Катя! – вопила няня.

Аллочка поправила волосы.

– Помнишь название издания?

– Естественно, – обрадовалась я.

При упоминании имени любимого сына Фокина сразу забыла про малютку.

– Я тут, – запищал ребенок.

– Ну и где ты?.. А-а-а!!!

Вопль Веры взметнулся к потолку. Мы с Аллой одновременно обернулись и уставились на няньку. Она, продолжая издавать нечеловеческий вой, указывала куда-то вбок. Я посмотрела и взвизгнула, Аллочка схватила меня за руку, уткнулась в плечо и прошептала:

– Сгинь, рассыпься! Это кто?

Я не верила своим глазам. У стеллажа с печеньем стояла маленькая… обезьянка. Животное имело темно-коричневую шубку, грязные, похожие на мужские, ступни с оттопыренными большими пальцами, длинный хвост, круглые уши и человеческие кисти рук, перепачканные шоколадом. Личико тоже не напоминало мордочку мартышки, выглядело детским и сверкало улыбкой, обнажавшей неровные мелкие зубки шестилетки, а не желтые клыки звериного детеныша. Часть подбородка, щек и кончик носа странного создания были покрыты коричневыми пятнами.

– Ты кто? – спросила я.

– Катя, – отрапортовала малютка и потрясла хвостом. – Не узнали? Я теперь обезьянка, как злая тетя говорила. Хочу бананов!

Поскольку все взрослые находились в состоянии шока и молчали, девочка-мартышка весело завизжала и удрала прочь.

– Мне это показалось? – пролепетала Вера, цепляясь за стеллаж. – От жары глюки начались?

– Она реальная макака? – прошептала Аллочка.

– Этого не может быть, – неуверенным голосом пролепетала я, – человек не может превратиться в примата.

– Но у Кати хвост, – промямлила Вера. – И жуткие лапы. И шерсть по всему телу. Господи, что делать? Евгения меня убьет! Нет, я к хозяйке не вернусь. Боюсь.

– Главное, сохранять спокойствие, – выдохнула я, – безвыходных ситуаций не бывает.

– Тебе просто не довелось работать няней, – простонала Вера. – Во всем старуха виновата – накаркала Катьке стать обезьяной, и все сбылось. Ведьма!

– Я не желала ребенку зла, – всхлипнула Алла, – наоборот, хотела ей помочь, отнять вредную конфету.

– Перестаньте говорить глупости! – рассердилась я. – Обсуждаете ерунду, девочка не могла стать макакой.

– Вы же ее видели, – захныкала Вера, – хвост длиной с Каменный мост.

– Нам показалось, – уверенно возразила я. – Свет так в спину ребенку падал, что получился эффект продолжения позвоночника. Успокойтесь, зеленых человечков не бывает. Лохнесское чудовище – миф. Привидения не летают по замкам. Малышки не покрываются шерстью.

– Я тут! – заверещала Катя. – Ем банан!

Мы снова в едином порыве повернулись на звук. Я ощутила головокружение и тошноту. Тонкий, изогнутый, смахивающий на садовый шланг хвост был прекрасно виден. Круглые уши, коричневая шерсть, грязные ступни, похожие на руки мужика, занимающегося тяжелой физической работой…

– Раньше она даже не прикасалась к бананам, – закатывая глаза, простонала Вера, – говорила, они противные и невкусные.

Катя швырнула на пол шкурку.

– Я теперь обезьянка, а они кушают фрукты! У-у-у!

Издавая то ли вой, то ли стон, девочка опять унеслась.

Вера села на пол, прислонившись спиной к стеллажу с банками с какао, и начала молиться, приговаривая:

– Добрый боженька, подскажи, чего делать, а?

– Она существует, – в ужасе произнесла Аллочка. – Так, секундочку! Вилочка, у тебя же есть мобильный?

– Конечно, – кивнула я.

– Давай его сюда, – потребовала мать Кости.

– Хотите воспользоваться сотовым? – обомлела я. – Но он же вреден для вашего здоровья.

И тут ожило местное радио.