Фанатка: после падения (СИ)

— Прекрати, что ты делаешь?! — истошно закричала я, хватая Леню за плечо и пытаясь оттолкнуть от друга, но через мгновение мое лицо обожгла резкая боль от удара локтем. Мужчина отбросил меня в сторону, как плешивого котенка, продолжая яростно избивать Юру.

— В квартиру поднимайся! Быстро! — голос Лени буквально звенел от гнева. Он наносил безжалостные удары ногами в тяжелых ботинках, а потом поднял Юру, как мешок, встряхнул и нанес удар кулаком в челюсть. Парень пытался отбиваться, но был физически слабее нападавшего.

— Леня, прекрати, не надо! — визжала я, но тот продолжал безжалостно бить уже бесчувственного парня. — Пожалуйста, — почти прорыдала, оседая рядом с Юрой в сугроб.

— Вставай! — прорычал Леня, прожигая меня бешеным, незнакомым взглядом. После этого он схватил меня за руку и потащил к подъезду, не обращая внимания на мою истерику.

Меня трясло, как в лихорадке. От шока, от страха, от ужаса. Я впервые видела Леню таким агрессивным, и теперь боялась даже взглянуть на него. Господи, бедный Юра! Я пожалела, что перед уходом не зарядила мобильник и принципиально оставила его дома. Нужно срочно позвонить в скорую…

Леня силой зашвырнул меня в квартиру, приказным тоном заявив:

— Я предупреждал. Или ты думала, если я на гастролях, то ты можешь развлекаться, как тебе вздумается? Взрослую жизнь почуяла?

Я замотала головой, рыдая, захлебываясь истерикой.

— Нет…

Нет, не почуяла. Если взрослая жизнь такая жестокая, то я не хочу взрослеть. Хочу отмотать пленку назад, где самой большой проблемой был плакат с «Внедорожником», который я проспорила однокласснице и не хотела отдавать. Или незачёт по анатомии…

— Нет?! А где тогда тебя носило с этим пацаном и в этом платье? — Лёня распахнул в стороны полы моего пальто и впился взглядом в мой наряд для дискотеки: — Во что ты вообще одета? Ты себя в зеркало видела, Надя?!

Его слова рвали душу, а свирепость, с которой он накинулся на Юру, напугала меня сильнее, чем предательство. Вспомнила, что лучшая защита — это нападение.

— Так где ты была? — с нажимом, по слогам спросил Леня, и я выдавила из себя тихое, но упрямое:

— Там же, где и ты с той актрисой…

Леня вскрикнул и смахнул со стола кружку. Та звонко стукнулась о стену и рассыпалась осколками на пол.

— На концерте я был в поддержку ее нового фильма. А этот наш выход — самый обычный пиар, за который я получил гонорар, — я отрицательно покачала головой, не веря услышанному. — Да, Надя, и если бы ты включила телефон, то я бы смог тебе это объяснить! Так что повторю вопрос: что делал рядом с тобой этот прыщавый подросток?

Я пропустила вопрос мимо ушей, пытаясь унять дрожь во всем теле и упорядочить ход мыслей в своей голове. Я хотела верить Лене, но глаза не обманешь. А видела я предостаточно.

— Не слышу! — настаивал Леонид.

— Между нами ничего не было.

Леня выругался, но в этот раз сдержался. Лишь громко выдохнул.

— И не будет, поняла? — прохрипел, сдавливая мои плечи до боли.

— Поняла, — повторила эхом, чувствуя, как защипали глаза от слез.

Леонид сидел, облокотившись локтями на стол. Внутри было пусто, словно все эмоции выкачали из груди огромным насосом, в голове тоже ни одной мысли. Странное состояние. Ничего не хотелось. Так задумчиво, упираясь взглядом в вазочку с печеньем, которая чудом уцелела, он и сидел, пока не услышал тихий всхлип. Он не хотел даже смотреть на Надю, а ее слезы резали по живому. Ничего, в следующий раз девочка хорошо подумает, прежде чем отключать телефон и обжиматься с левыми парнями на улице.