Фанатка

Питеру по-прежнему отчаянно хотелось не связываться, удалить письмо — и пусть оно валяется в кибернетической мусорной корзине; глядишь, его там отыщет какая-нибудь одинокая компьютерная душа, которая этим заинтересуется… отыщет Дину, освободит Питера от его тайны. Но вместо этого он кликнул «Прочитать письмо».

Его первая догадка оказалась верна: это и впрямь была порнография. Питер был главным действующим лицом истории, которую породила Дина, — причем написала ее языком Анжелы, пользуясь ее словечками, присущим ей ритмом. Могло показаться, что автор — сам Питер: как будто он сочинил это письмо для первого варианта романа, а потом вырезал из текста, когда читатель, мнению которого он доверял, сказал ему, что это уже несколько чересчур. Дина живописала подробно и выразительно, докапываясь до самых глубинных его желаний, до того, чего он сам, быть может, ни разу себе и не представлял в своих фантазиях. В мельчайших подробностях повествовала, что она готова с ним и для него сделать, если только он ей предоставит возможность.

У него не хватило душевных сил удалить письмо. Питер сохранил его в папке, где хранил все материалы для «Анжелы по прозвищу Ангел», зная, что однажды захочет его перечитать. Или, быть может, даже воспользуется творением Дины, включит его в новую книгу — или же в следующую. Так что при правке можно будет вырезать из письма половину, когда мудрый советчик подскажет: «Оставь это за кадром, пускай читатель сам вообразит».

Затем он обратился к «Прекрасной лжи», к последней редакции романа. Файл назывался «ложь-в02.wpd». Вторая версия, которой он сейчас занимался. Нашел 178 страницу, 36 главу — не стал размениваться на мелочи, перешел сразу к главному. Именно эта часть романа ему не нравилась. Что-то он тут не так написал, Анжела вела себя неправильно. Мотив для мести был не тот. Здесь надо было хорошенько подумать.

Он посидел, уставившись в экран, на текст, набранный двенадцатым кеглем шрифта Courier, затем снял руки с клавиатуры и взял со стола наручники. Защелкнул одно кольцо на несуществующем запястье, сдавил, уменьшая диаметр кольца — щелк-щелк-щелк. Теперь в нем не поместилась бы и ручонка младенца. Еще сдавил — щелчки металлических зубьев — и вот вместо кольца остались два свободных крюка. Тогда Питер опять соединил их в кольцо и защелкнул, и снова сдавил… И так раз за разом, постукивая наручником по бедру, и звенья цепочки звенели в такт со щелчками.

Дина

На ней была подаренная Питером футболка — та самая, с картинкой. Больше ничего — но другой одежды и не требовалось, ведь Дина была одна, в постели. В футболке ей было уютно. Футболка ее утешала. Короче говоря, одной этой одежки хватало вполне.

Допив «Квантро» со льдом, что еще оставалось в бокале — в основном уже один лед, мягкий и сладкий, — Дина откинулась на подушки, плотней завернула ноги в простыни и взяла с ночного столика рукопись Питера. Положив ее себе на колени, легонько провела рукой по титульной странице. Прочла, беззвучно выговаривая:

— «ПРЕКРАСНАЯ ЛОЖЬ». Роман Питера Робертсона.

Здесь же была дата этой версии, адрес и телефон автора, копирайт. Все права защищены.

Глубоко вздохнув, Дина провела пальцем по краю листа бумаги. Дорогая бумага, такая упругая, белая; как может нечто столь нежное резать кожу? А ведь случается. Она перевернула страницу. Лицо застыло, затем на мгновение ожесточилось; по телу пробежал холодок. Теперь она поняла: не бумага режет, а слова.

— «Джулианне и Кимберли — каждое слово, всегда, только для вас», — прочла Дина вслух посвящение. — Ну уж это вряд ли, — проговорила она и скомкала страницу, сжала в кулаке, точно желая задушить ненавистную фразу.

Она отвела взгляд от заголовка «Глава первая» — хотя совсем еще недавно отчаянно стремилась ее прочитать — и взглянула на розовый телефонный аппарат, что стоял подле будильника и лампы. Телефон был старого образца, купленный за два доллара в магазине благотворительной распродажи, и очень похож на тот, что ей помнился с детства. Он громко звонил — самый настоящий звонок, а не приглушенное чириканье. К тому же Дине особенно нравился старомодный диск для набора номера.

Он так медленно крутился.

Дважды подумаешь, прежде чем наберешь чей-то номер.

Застать врасплох

Дело требовало огромной сосредоточенности. Пожалуй, с ним могло сравниться вдевание нитки в игольное ушко или операция на мозге. На своем компьютере Питер играл в Творца, создавая жизнь и смерть, даруя счастье, разбивая сердца, порождая унижение и горести.