Фанатки тоже пьют кофе на завтрак

Ручка повернулась, и я увидела смущенного мужчину моей мечты с сырыми волосами и той самой сводящей с ума улыбкой.

– Привет, – сказал он, словно пробирался в святая святых какой-нибудь монашки.

– Привет, – я смущалась не меньше.

– Я пришел поцеловать тебя на ночь, – он прикрыл дверь и повернулся ко мне.

– Я чувствую себя маленькой девочкой, которой папа пришел пожелать доброй ночи и прочесть сказочку.

Он широко улыбнулся, строя рожицы, а потом облизав губы, стал играть кого-то другого.

– Иди ко мне, моя маленькая девочка, папочка расскажет тебе сказочку…

– Фу, пошляк, – выдала я и бросила в него подушкой, которая попалась под руку. Однако он тут же ее поймал, и она полетела назад, мне в лицо.

– Ах ты…

Я подскочила и, схватив его за футболку, потянула на кровать. Он навис надо мной сверху и наши носы соприкоснулись точно так же, как тогда, возле дома в сугробе. Только теперь, я вовсе не хотела отталкивать его от себя, а хотела быть ближе, как можно ближе. Чертенок внутри меня злобно хохотал.

– Ты позволишь мне тебя поцеловать? – спросил Натан, вот глупец.

Я закивала головой в знак согласия.

– В последний раз, когда ты ко мне сюда приходил, ты был более решительным.

Он ухмыльнулся, целуя меня в нос.

– В последний раз, когда я приходил, я не был еще влюбленным по уши придурком, – он лег рядом и уставился в потолок. – И ты тогда смотрела на меня совсем другими глазами.

– Словно, мышка на кусочек сыра, – он фыркнул. – Помнишь этот мультик?

– Угу.

– Подожди, что ты тогда сказал мне? – я повернулась на бок и уперлась локтем в матрас.

– Что? – он повернул голову и наши глаза встретились, его обещали все и даже больше.

– Что я смотрю на тебя, как на картину Пикассо, – фыркнула я.

Он взял меня за руку и наши пальцы переплелись.

– А теперь?

Джонатан продолжал смотреть на меня, прожигая глубиной своих глаз, и улыбнулся, скривив губы.

– Теперь. Теперь я тону в твоем зовущем взгляде, – и он поднял мою руку и дотронулся ей до своей небритой щеки.

– Но тогда это была всего лишь проверка, – Коул напрягся и сжал мою ладонь. В его лице что-то изменилось, а я мысленно выругалась, обзывая себя последней дурой, которая сломала такой момент. Но мне хотелось все выяснить и быть уверенной в нем до конца, хотя я в себе-то еще не была уверена.

– Настя…

Он приподнялся, и мы пересели к изголовью, Джонатан обнял меня, прижимая крепче.

– Ты сам об этом говорил, – упрекнула его я.

Он покосился на меня, поцеловал в щеку и начал говорить:

– Все не так просто.

– Когда я приходил к тебе, я действительно думал о Скар, – мне кажется у меня остановилось сердце. – И о тебе. Как раз это все приключилось с ней, все эти интимные подробности вылезли на поверхность, и я согласился помочь ей.

– Как истинный джентльмен, – съязвила я.

Он опять скорчил эту милую рожицу.

– Мы решили, по подсказке наших менеджеров и продюсеров фильма, объявить, что тот парень врет, потому что мы вместе провели ту ночь и все такое.

– А вы провели?

– Не перебивай, – он опять чмокнул мой нос. – Мы стали чаще показываться вместе, пустили слух о том, что все это уже долго продолжается, и нам поверили. Все то, что парень рассказал какой-то газетенке, признали недействительным, перед нами извинились и репутация Скарлет… В общем, тогда у тебя в комнате я дико бесился от сложившейся ситуации, мне казалось, что ты можешь совершить что-то подобное. Тем более находясь в моей семье. Журналисты, в особенности те, кто считает себя таковыми, но просто бегает с огромным фотоаппаратом, снимая звезд в разных неудобных ситуациях и навязывая им разговор, выкрикивая гадости, очень жестоки.

– Они могут выдумать что-то?

– Нет, но они искажают услышанное или увиденное.

– А Скарлет? – не унималась я.

Джонатан на секунду прикрыл глаза и гулко вздохнул, что ужасно меня напугало.

– Хорошо, ты должна знать, что я спал с ней. Это случилось однажды. Я был пьян, и она тоже, мне хотелось выкинуть тебя из головы, у нее не знаю, что было. Она, кажется, просто любит секс, в чем ее тогда и обвинили по словам того парня.

– Джонатан…

Я не успела договорить, потому что он пересел, размещаясь передо мной, обхватывая мои бедра своими коленями. Его ладони легли мне на щеки, а глаза опять топили в бешеном урагане, крутящемся в них.

– Все было, – продолжил он, не отпуская моего взгляда. – Стася… Это была другая жизнь. Не моя. Не наша. Жизнь без света, который ты излучаешь. И если бы… Не знаю… Я предупреждал, что я не идеален.

Он опустил глаза и руки, все еще оставляя немного приватным свое личное пространство, которое так тяжело открыть перед человеком, который становится тебе ближе. Да и, наверное, я не хотела больше ничего знать. Кто я такая, я спала с его лучшим другом, и теперь не имела права требовать от него чего-то другого. Тем более я действительно знала, кто он.

– Лучше скажи, – он улыбнулся мне. – Кто был тот парень, с которым ты так мило болтала и смеялась в баре?

Я рассмеялась, сбрасывая с себя напряжение последних минут, и кокетливо ответила:

– Просто знакомый.