Фанатки тоже пьют кофе на завтрак

Потом он отступил на шаг, потер рукой лоб и подбородок, усмехнулся всему, что произошло и, обняв меня за плечо, сказал:

– Не думай об этом. Я идиот. Зачем я все это сказал. Сам не ожидал, просто вырвалось. Прости.

– Тооом, – мне хотелось заорать на него. Может быть, я и не могла в ответ сказать то же самое, но слышать «Прости».

– Только не надо этого вашего глупого «прости».

Он удивленно уставился на меня, комкая в руках свою кепку, которую снял еще перед тем, как я к нему подошла.

– Объясниться, а потом просить за это прощение. Это действительно глупо. Мне очень важно было услышать это от тебя. Я ценю…очень… честно… Я очень ценю то, как ты ко мне относишься. Просто я, наверное, не из тех людей, которые так быстро влюбляются, –что я несу? – Я надеюсь. Нет! Я обещаю тебе, что ты обязательно услышишь от меня нечто подобное когда-нибудь в будущем.

Том заискрился одной из своих лукавых усмешек и, схватив меня под колени, закружил в зале аэропорта.

Четыре дня, проведенные с ним, были просто незабываемыми. Мы катались на лодке по озеру, а потом… занимались в ней сексом… Гуляли по огромному парку и тоже занимались там чем-то не совсем законным. Ездили на экскурсию по реке на небольшом пароходике, и Том опять уговорил меня заняться этим же. Мне казалось, что мой мозг просто взорвется от избытка вырабатываемых организмом гормонов счастья, которые заставляли меня почувствовать себя желанной, красивой и кому-то нужной. И еще они заставляли меня почувствовать себя любимой. Я была счастлива с ним. Счастлива от того, что кто-то постоянно хотел сделать для меня все. Неужели в ответ нельзя за такое влюбиться в человека?

В последний день Том опять завел разговор о переезде в Лондон. Я уже знала эту его сторону, что если он чего-то очень сильно хотел, то никогда от этого не отступал. Но я совершенно не понимала, что буду делать в другой стране без оконченного образования, жилья и работы. Быть содержанкой? Или как это сейчас называлось?

Мы спорили весь день. Я объясняла, что мне хочется быть самостоятельной, не зависящей от кого-то во всем, потому что я только не так давно сбежала от таких отношений, где на меня давил груз ответственности и благодарности. А еще меня устраивала только что налаженная в Москве стабильность: учеба, работа, дом, друзья. Все было понятно и привычно. И вдруг сменить все раз и навсегда. Оказывается, это меня страшило больше, чем жизнь с Томом. И он видел это, поэтому продолжал настаивать на своем, предлагая все новые варианты нашего совместного будущего.

Вечером я лежала на кровати и смотрела какой-то фильм. Том вышел из душа в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, загадочно прищуриваясь и лукаво улыбаясь. По выражению его глаз можно было понять, что он что-то задумал.

– Что? – спросила я.

– Ничего, – замотал головой он, и брызги он его волос долетели до моего лица.

Порой, когда я смотрела на его торс, над которым он явно работал не один год, чтобы получать свои контракты от модельных агентств и роли в фильмах, мне, казалось, что это не я должна находиться с ним рядом. Но Страуд всегда разуверял меня в этом. Он напоминал, что моя красота и очарование внутри. И, когда я улыбаюсь или шучу, или совершаю глупости, то более идеального и совершенного человека для него нет во всем мире. И он очень боялся потерять меня и те чувства, которые я в нем пробуждала. Романтичные розовые сопли я не любила, но, когда говорят такое, поневоле начинаешь думать, что ты прекрасна. И все же сказать в ответ «люблю» это никак не помогало. Внутренне что-то сдерживало меня, заставляя просто улыбаться и прятать глаза.

Том прилег со мной рядом, на кровать, я повернулась к нему и улыбнулась.

– Не думал, что девушка в халате на пять размеров больше ее собственного, так сексуально смотрится

– А говорил, ничего не задумал, – усмехнулась я.

– Я просто сделал тебе комплимент, – он придвинулся ближе.

Я пыталась вникнуть в суть фильма, а рука Тома пыталась гладить мое колено. Уголком глаза я посмотрела на него, но он смотрел в сторону руки, которая медленно начинала подниматься вверх, при этом нежно лаская бедро.

– Что ты хочешь, Том? – подозрительно прищурившись, спросила я.

– Ни-че-го, – еще раз повторил он.

Рука вынырнула из-под халата и развязала узел пояса.

– Я смотрю фильм, – предупредила я, делая серьезное лицо и всматриваясь в картинку на экране. Мне не нравилось, что у него легко получалось манипулировать мной с помощью секса.

– А я просто хочу посмотреть на тебя, – непосредственно ответил он.

Он распахнул мой халат и присвистнул.

– Том, ты точно что-то задумал, – я рассмеялась, схватила полы халата и запахнула его, тут же оказавшись под весом самого Страуда. Он смотрел на меня сверху вниз, а в его глазах сверкали искорки желания. Он нагнулся ко мне и поцеловал в шею, шепча:

– Ты самая красивая русская девочка.

– Ну, да, – буркнула я. – Наверное, если сравнить меня с другими девочками…

Том не дал договорить, закрывая мне рот поцелуем, а я, задыхаясь, пыталась отстраниться от него. Наконец, он прервал поцелуй и серьезно взглянул мне в глаза.