Фанаты. Сберегая счастье

— Мы все не молодеем, — философски замечает Сашка. — И дома всё попроще. Он теряется в незнакомой обстановке. А вчера ещё и устал. Но со сцены ушёл довольный, потом ещё час обсуждали, как его любят и ценят. Для него это очень важно. Так что, Ренат, спасибо тебе, что устроил этот концерт.

— Да я что, — Ренат пожимает плечами. — Город оплатил, я договорился и организовал. Дело-то не хитрое. Слава богу, что всё получилось. И народ пришёл, и он…

Ренат запинается, пытаясь подобрать правильное слово. Которое не обидит Сашку. Он слишком хорошо знаком с её характером и болезненным отношением ко всему, что касается Туманова. Но Сашка спокойно кивает.

— И он не накосячил. Или не сильно накосячил. Называй вещи своими именами. Он старенький, Ренат. Он плохо запоминает тексты, может забыть, о чём с ним договаривались за десять минут до концерта, может запнуться обо что-нибудь на сцене. Но это всё мелочи по большому счёту. Ты вчера видел, как он держит зал? Как он общается со зрителями, как подчиняет их своему обаянию? А ту тётку видел, которая из зала орала? Как он с ней справился.

Ренат кивает, усмехаясь. Он таких тёток навидался за те годы, что гастролировал с Тумановым, не сосчитать. Вчерашняя ещё цветочки. Ну орала из толпы, чтобы Туманов спел «Катюшу». Хотя он её очень редко в концертах пел, не его репертуар. После первого выкрика он пообещал спеть, но попозже. После второго попросил женщину успокоиться и не кричать. После третьего предложил ей выйти на сцену и спеть самой. На этом женщина угомонилась. Сашка, стоявшая за кулисами, успела испугаться, что происшествие собьёт Всеволода Алексеевича, уже подумывала обратиться к охране и потребовать увести зрительницу куда-нибудь подальше. Но Ренат безмятежно стоял у колонки и ухом не вёл, а Всеволод Алексеевич лучезарно улыбался и рассказывал зрителям какой-то анекдот, даже не собираясь нервничать по поводу криков из зала.

— Чувствуешь, да? — Ренат сделал знак, чтобы им повторили кофе. — Мы с тобой оба понимаем, что всё уже не совсем так, как раньше. Но оба доказываем друг другу, что Туманов ещё молодцом.

— Потому что он молодцом. Для своего возраста и с учётом своих диагнозов.

— И потому, что мы не хотим признавать обратное.

— Было бы предательством его хоронить. И просто поддаваться печальным мыслям тоже предательство. Я каждый день должна ему улыбаться, понимаешь? Я каждый день должна в него верить. В то, что у него получится дать ещё один концерт. Сняться в ещё одной передаче. Записать ещё одно интервью. Верить, помогать и делать всё для того, чтобы у него получилось. Всё, что могу. Потому что, если я в него не буду верить, если я не буду на его стороне, также, как ты, как Зарина Аркадьевна, то кто вообще? Все остальные с радостью швырнут в него камень, только дай повод. «Старый! Пора на покой! Рубинский ждёт на концерт!». Ты думаешь, я мало такой дряни читала? А порой и слышала.

— Главное, чтобы он не читал. И не слышал.

Сашка кивает.

— И это тоже наша задача. Оберегать его от всего дерьма, которое может его расстроить. И создавать как можно больше поводов для радости. Будь то вчерашний концерт с цветами от главы города и скандирующей публикой или вовремя поданный омлет. Кстати, омлет!

Сашка снова хватается за телефон.

— Всеволод Алексеевич, вам завтрак принесли? А, уже едите… Приятного аппетита. В десять выезжаем, помните? Ну как не говорила… Ладно, говорю. В десять выезжаем. Я за полчаса поднимусь в номер. Сейчас ещё по сигаретке выкурим с Ренатом и поднимусь. Ой, не завидуйте.

Ренат качает головой.

— Нет, у меня бы нервы не выдержали. Досталось тебе счастье…

— О чём просила, то и досталось, — усмехается Сашка.

И достаёт из кармана пачку сигарет. Потому что никогда не врёт Туманову, даже в мелочах.

За три года до этого… День рождения

Девочка лет пяти идёт впереди них по набережной, держа за верёвочку шарик. Розовый шарик с белой надписью «С днём рождения». Шарик пытается улететь, но девочка держит его крепко. Мужчина, идущий рядом с ней, тащит большую коробку в пёстрой подарочной бумаге.

— На детский праздник идут, наверное, — замечает Сашка. — Там где-то в начале набережной новая кондитерская открылась, с батутами и мини-аттракционами.

Они со Всеволодом Алексеевичем выбрались погулять по случаю не слишком жаркой погоды. С утра небо затянуло тучами, но по прогнозу дождя не обещали. Оба решили, что это хороший знак, и отправились на променад. Сашка старается его почаще выгуливать после затворнической весны.

— Нет, — Туманов качает головой. — Не на праздник, а с праздника. А девочка — именинница. Папа тащит её подарок.

— Как вы определили?

Хмыкает с видом Шерлока Холмса. Сейчас ещё скажет: «Элементарно, Ватсон». А они с Ливановым чем-то похожи, кстати. Не внешне, нет. Уровнем снобизма. Ливанов Сашке тоже всегда нравился.