Фанда.Ментал

Что же я прошу от Вас, отмалчиваясь и пытаясь скрыть свои чувства, перекидывая ответственность за свое признание на Ваши плечи?.. Это вихрь, это тонкие слова, облаченные в бесполезную и неприглядную скорлупу; незаметные никому, скрытые и лишенные какой-либо оболочки, чистая энергия. Но лишь разломав ее, силой овладевая тем, что дается нам то ли Богом, то ли его рафинированным суррогатом, я вкушаю плоды моего самобичевания. Я кричу, я мысленно отгоняю от себя приятные и теплые чувства, зная, что в этот же момент вызываю у Вас ровно противоположные. Я доставляю Вам наслаждение. И быть может, я полюбила жертвенность и страдальческие позывы внутри себя ради Вас. Может, все-таки я делаю это ради чего-то более высокого. Посмотрим. Жизнь обязательно расставит все по своим местам. Но я прошу Вас об одном, молю, сделайте усилие для меня, если, конечно, я оставила в Вашем сердце хоть какой-то след. Оберните ваши чувства в черную материю, заколите их, отгоняйте их прочь хоть изредка, заставьте себя поверить, что они отрицательны и порочны. В эти моменты меня накроет нежное и сладкое блаженство, пьянящая истома, щемящая и сладострастная печаль. Прошу хоть изредка одаривать меня тем, что, возможно, чувствуете Вы так часто и настолько ярко. Я невправе поддаться столь могучему соблазну и всецело отдаться своим истинным и глубинным чувствам лишь из страха вызвать у Вас неприязнь к себе, к Вашим чувствам. Я лишь прошу Вас и надеюсь на Вашу благосклонность. Мой дорогой Матиас, это не любовь, а лишь ее вершина, прыжок сквозь время, жадное стремление пропустить все лишнее и пугающее. Но тем не менее столь же сильное и пронизывающее чувство.

Ваша соната, она прекрасна. Если Вы дарите мне самое ценное, то у меня есть по-детски наивная, крошечная надежда на то, что Вы услышите мою просьбу.

Махсом

Берно откинул письмо на подоконник. Его сердце бешено колотилось от неожиданных слов, от экспрессии, с которой Махсом обратилась к нему. Чувствовалась настоящая эйфория, грозой накрывающее волнение, подобие которого отдаленно помнилось из юности. Забытое и раздирающее чувство влюбленности к некоему образу, воспоминанию, какой ощущалась Махсом, удивляло новизной сути, хоть было знакомо по форме. Берно осмотрел лист и конверт в надежде найти ее адрес или телефон. Но тщетно. В тот же момент зазвонил телефон.

– Я слушаю.

– Берно Фави?

– Да, верно.

– Это доктор Хайс. Вам удобно сейчас говорить?

– Да, доктор, конечно.

– Я хотел бы обсудить с вами результаты некоторых анализов, которые вы сдавали около месяца тому назад.

– Помнится, я говорил с вашей коллегой, она сообщила, что они в полном порядке.

– Моя коллега, к сожалению, лишилась медицинской лицензии, и мы пересматриваем результаты анализов тех пациентов, которые находились под ее опекой. Я хотел бы попросить вас при удобном случае заехать ко мне. Отныне я буду вашим лечащим врачом, и мне необходимо обсудить и проверить историю болезни.

– Хорошо, доктор, я буду у вас в течение получаса. Вы сможете меня принять?

– Да, господин Фави.