Фанера Милосская

– Сомари – Вильсон? Очень редкая штука, в России практически неизвестна, описано всего несколько случаев в мире, все с летальным исходом. Лечить болезнь современные врачи не умеют, как она распространяется, не знают, понятно лишь, что Сомари – Вильсон относится к иммунным нарушениям. Самоубийца с таким диагнозом? Кто ей его поставил? Обычный врач наверняка и не слыхивал о такой экзотике. Я бы хотел получить кровь девушки на анализ.

На вопрос о терапевте, который распознал болезнь, Нина ответить не могла, самоубийца уже умерла, а вот кровь у трупа взяли, и ученый заявил:

– Чистейшая ерунда. Нормальная картина, никаких признаков Сомари – Вильсон. Необходимо найти того доктора. В сущности, он убил пациентку, поставив ей неправильный диагноз.

Дело спустили на тормозах – девушка сама спрыгнула вниз, ее не сталкивали, состава преступления нет. Что же касается болезни Сомари-Вильсон, то неизвестно, откуда несчастная о ней узнала. Самоубийца была одинокой, вела уединенный образ жизни, ни с кем ни откровенничала. Единственное, что сумела раскопать Нина: о болезни бедняга, очевидно, узнала случайно, сходив к стоматологу. Сообщила коллеге по работе, что идет ставить пломбу, а на следующий день не вышла на службу, потому что покончила с собой.

– Это уже третий случай, если вспомнить Беатрису Мальчик, – подскочила я.

Косарь кивнула.

– На момент, когда я сообразила, что тут не все чисто, было два дела. Но все равно очень странно. До недавнего времени в России болезнь не встречалась, и тут вдруг типа эпидемии. Не стану утомлять тебя рассказом о том, как я добилась разрешения заниматься этим делом и каким образом вышла на «Икар». Но я поняла, как орудуют негодяи!

Нина примолкла и начала рыться в сумке.

– Ну, говори, – поторопила я ее.

– Схема, в принципе, очень простая, – подняла голову Косарь. – Равиль законченный трус, начал давать показания, едва увидел милицейское удостоверение. «Я не виноват! Являюсь жертвой! Она меня заставила, запугала». Спасает свою шкуру, вываливает кучу информации, очень спешит, боится, что подельники его опередят. С одной стороны, хорошо, когда в сеть попадает болтливый пескарь. С другой – противно до омерзения!

– Так что рассказал Равиль? – с нетерпением воскликнула я.

Нина вытащила из ридикюля мятную конфету, сунула ее в рот и прошепелявила:

– «Икар» существует не первый год и имеет неплохую репутацию. В клинику ходят люди, которые предпочитают лечиться нетрадиционными методами. Давай не будем сейчас обсуждать, насколько действенно экстрасенсорное воздействие.

…Некоторое время назад у лечебницы поменялся хозяин, вместо прежнего, Сергея Анатольевича Жигунова, у руля встала женщина, очень бойкая и оборотистая Анюта Павловна. Откуда у нее деньги на покупку «Икара», Равиль, естественно, не интересовался, но дама повела себя жестко. Сначала она уволила тех, кто считал себя гениальным. В «Икаре» остались не самые талантливые, зато весьма послушные люди. Анюта Павловна конкретно велела:

– Клиенты приходят сюда не столько за физической, сколько за моральной помощью, вот и оказывайте ее, убеждайте, что вылечите их, не сразу, но непременно будет положительный результат. Кто не хочет работать так, как надо, может идти на улицу.

Равиль не считает себя бесталанным, он верит в энергетическое лечение, но высказать собственное мнение Анюте Павловне побоялся. Сейчас люди стали менее доверчивыми, чем в начале девяностых годов, тогда можно было повесить на заборе объявление: «Исцелю все. Лечил членов ЦК КПСС» – и утонуть в море клиентов. Теперь же народ предпочитает посещать медицинские центры, но не во всяком возьмут в штат специалиста по биоэнергетике. Поэтому Равиль сидел тише воды ниже травы, боялся лишний раз поднять голову, сталкиваясь в коридорах с Анютой Павловной.

Наверное, хозяйка оценила подобострастие доктора. Однажды она позвала его в свой кабинет и спросила:

– Хочешь хорошо зарабатывать?

– Да! – кивнул врач.

– Тогда будешь мне помогать.

– Конечно, – заверил экстрасенс. И тут же испугался: а вдруг Анюта Павловна захочет нечто… этакое?

Хозяйка, не замечая его испуга, выложила перед Равилем план: к специалисту иногда на прием станут приходить не совсем обычные пациенты, в основном очень молодые девушки. Они будут во взвинченном состоянии и расскажут о своей неизлечимой болезни под названием Сомари – Вильсон. Молодые особы покажут Равилю визитную карточку некоего Ивана Петровича Зарицкого…

– Доктора наук, профессора, академика, милого старика-ученого! – закричала я. – Он случайно, по ошибке, забрел в «Королеву Марго», решил, что это обычный ресторан, увидел Беатрису Мальчик, восхитился пением девушки, узнал о ее проблеме и…

– …отправил певичку к Равилю, – подытожила Нина. – Понимаешь схему? Стоматолог – болезнь Сомари – Вильсон – Зарицкий – Равиль.

– Ну, – протянула я, – примерно да.

Косарь нахмурилась.

– А я теперь точно знаю, что придумала шельма Анюта Павловна! Стоматолог – первая ступенька в длинной лестнице из приходящих к нему на прием женщин…

– Почему именно из них? – перебила я. – Мужчин не задействовали?