Фанера Милосская

– Зачем тогда сюда приперлась? – грубо поинтересовалась домработница. – Тебе за работу платят?

– Конечно.

– Значит, тебе лучше со мной дружить, я помочь могу. Если найдешь вора, получишь деньги.

– Павел нанял меня для другой цели.

– И какой?

– Он хочет узнать, кто… ну… Простите, я не могу раскрывать детали!

– Между прочим, я догадываюсь, у кого вороватые лапы.

– Я впервые слышу о кольце. В доме что-то пропало?

Римма нахмурилась.

– Ты не хочешь откровенничать, а почему я должна выбалтывать семейные тайны? Пусть Павел Львович прикажет, тогда и раскрою рот. Но даже он не заставит меня выложить то, что знаю.

– Ладно, – сдалась я. – Произошла таинственная история с девушкой по имени Беатриса.

Римма молча выслушала мой рассказ.

– Бред какой-то, – заявила она после того, как я замолчала. – У Павла нет любовниц!

– Вы уверены?

Домработница оперлась грудью на стол.

– Мужчины иначе устроены, чем женщины, их постоянно на сторону тянет. Может, раньше он и ходил налево, только очень аккуратно, для семьи ущерба не было. Но сейчас Павла бабы не интересуют.

– Почему? – провокационно спросила я.

– Неважно, просто поверь мне, – прошептала Римма. – Вот что, пошли в мою комнату, здесь ушей полно.

– В доме много людей живет? – поинтересовалась я, пока мы преодолевали бесконечные коридоры.

– Олег, сын Павла, Нюта, его дочь, и сам хозяин, – ответила Римма. – Трое получается.

– Секундочку, а Тина? Жена Олега? Она здесь не живет?

– Куда ж ей деваться?

– Но вы про нее забыли.

– Еще попроси девок с тряпками назвать! – презрительно отозвалась Римма. – Я поломоек и убогих за людей не считаю. Тина идиотка!

– Идиот тоже человек, – рассердилась я. – Ходит по дому, зажигает свет, смотрит телевизор, ест, пьет…

– Ну в этом смысле – да, – согласилась Римма, – пожрать она не дура. Знает толк в черной икре.

– Пожалуйста, назовите всех! Вместе с прислугой и теми, кого считаете кретинами.

– Всех? – переспросила Римма. – Павел Львович, Олег, Нюта, Тина, Ольга, она младшая горничная, шофер Игорь, кухарка Валя, еще раз в неделю приезжают Олеся и Вера, дом капитально моют. Но мозгов на хитрости ни у кого, кроме Олега, нет.

– Вы подозреваете сына хозяина?

Римма толкнула белую дверь, и мы вошли в небольшую, очень уютную комнату, тесно заставленную мебелью. В отличие от спальни Светланы здесь было много книг, в основном из серий «Жизнь замечательных людей» и «Великие географические открытия».

– Перстень точно он спер, – ответила Римма, садясь в кресло, – а про остальное я не в курсе.

– Что за история с перстнем?

Домработница сложила руки на животе.

– Маргарита Михайловна, мать Павла, обожала украшения, а Лев Яковлевич ей их без счета дарил. После смерти родителей драгоценности перешли Павлу. Но ведь мужчина не станет надевать безделицы…

Итак, выяснилось следующее.

Краминов передал украшения своей жене. Любая другая женщина пришла бы в невероятный восторг, но Светлана не очень обрадовалась.

Дело в том, что Маргарита Михайловна, мягко говоря, недолюбливала невестку, называла ее в глаза «оборванкой» и «нищетой убогой». До самой смерти свекровь считала Светлану оборотистой девицей, которая сумела окрутить хорошо воспитанного мальчика и женить его на себе исключительно из желания влезть в богатую семью и жить за счет супруга. Вот Светлана и не хотела носить украшения вздорной «мамули».

Глава 16

Мнение свекрови о невестке с годами не менялось. Маргариту Михайловну не обрадовали внуки, а решение Светланы осесть дома и заняться хозяйством добрая «мамочка» прокомментировала так:

– Кто бы сомневался! Естественно, ей не хочется пахать!

Сама Маргарита Михайловна работала в больнице рентгенологом, любила свою службу и на пенсию так и не вышла – продолжала натягивать на себя свинцовый фартук даже в семьдесят лет. Краминову считали замечательным диагностом. Так, как она, снимки не умел читать никто, глазу Маргариты Михайловны мог позавидовать суперсовременный томограф.

Понимаете теперь, почему Светлана не желала носить ее драгоценности? Кстати, кроме личной неприязни к свекрови, у Светы имелась еще одна причина не прикасаться к цацкам. Она была совершенно безразлична к украшениям, у нее даже не были проколоты уши.

Однажды Римма стала свидетелем разговора Павла и Светы.

– Проколи уши, – велел муж, – и носи мамины серьги!

– Не уверена, что Маргарита Михайловна пришла бы в восторг от твоего предложения, – тихо протянула жена.

– Мама давно умерла, а ты все с ней счеты сводишь! – обозлился Павел.

– Нет, нет, – испуганно ответила жена, – ты меня неправильно понял. Маргарита Михайловна в последние годы увлеклась книгами по акупунктуре, даже хотела на иглотерапевта учиться, помнишь?

– Мать до преклонных лет сохранила ясный ум, – подтвердил супруг.