Фанера Милосская

– Конечно, – сказала я. – Ночь напролет глаз не сомкнула! Еле-еле утра дождалась! Опухоль под черепной коробкой… Вы меня вылечите?

– Сначала надо сделать томографию, – засуетилась Дарья. – Пошли!

– Вчера вы сказали, что не пользуетесь аппаратами, – напомнила я.

– Так мы Елену Геннадиевну зовем, – засмеялась Дарья. – Сюда, налево, прямо, направо. Леночка, я привела к тебе больную!

Полная дама, сидевшая спиной ко входу, обернулась, положила ручку на стол и участливо сказала:

– Садитесь!

Я умостилась на табуретке.

Врач встала, вынула из стеклянного шкафа пузырек, вынула пробку и протянула его мне:

– Пейте.

– А что там? – проявила я бдительность.

Елена Геннадиевна заулыбалась.

– Витамины и лично мной разработанный состав. Через пару минут после приема смесь пойдет по сосудам мозга, и я определю, где у вас не все в порядке.

Я покосилась на препарат. Меня считают дурой? Ну что ж, это хорошо.

– Пейте, душенька, – замурлыкала толстуха. – Не волнуйтесь, это не горько, легкий клубничный вкус.

– Ой! – взвизгнула я. – Таракан! Фу, ну и поликлиника…

– Где? – изумилась Елена.

– На потолке, там, у двери!

Слонопотам обернулся, я живо выплеснула содержимое склянки в свою сумку.

– Вам почудилось, – заявила дама, поворачиваясь к «больной».

– Извините, – пролепетала я.

Елена прищурилась.

– Не беда. Начнем работу.

Чтобы не томить вас, скажу: у меня нашли злокачественное образование размером с голубиное яйцо. Увы, обычный хирург никогда не возьмется делать операцию больной, которой осталось полчаса до смерти, но Елена пообещала мне полнейшее выздоровление. Затем меня отвели к милой девочке, которая, помахав вокруг меня руками, определила брешь в моем биополе. Следующим этапом оказался старичок, бормотавший нечто вроде: «Эники, беники…»

Никаких лекарств мне не предлагали, уколов не делали, чаем не угощали, и я немного успокоилась. Более того, из-за жары, неожиданно установившейся в столице, во всех кабинетах были открыты окна, а «Икар» расположен на первом этаже. Вот и славно, в случае явной опасности будет совсем не трудно выскочить наружу. Последнее обстоятельство меня почти успокоило.

Через час разгуливания по кабинетам я наконец-то очутилась перед Равилем. Следует признать, что врач выглядел замечательно: седовласый мужчина лет сорока пяти в полотняном белом халате и шапочке, на шее у него висел стетоскоп. К такому человеку мигом возникает доверие. Да еще Равиль начал прием со слов:

– Не волнуйтесь, мои услуги бесплатны.

– Правда? – удивилась я. – Это странно. Во всех клиниках берут деньги.

– А у нас нет, – улыбнулся Равиль. – Если захотите отблагодарить, сделайте пожертвование в фонд, мы существуем на благотворительные взносы. Один человек даст сто рублей, другой десять, так и накапливается некая сумма, которую мы потом тратим в основном на тех, кому совсем плохо.

– Таких, как я?

– У вас ничего серьезного!

– Точно?

– Я никогда не лгу. Позанимаемся с вами немного, и опухоль исчезнет. Но ходить сюда надо регулярно, каждый день, не пропуская сеансов.

– Да! Конечно! Непременно!

– Есть еще момент.

– Слушаю.

– Болезнь никогда не дается человеку просто так, – гудел Равиль, – это расплата за грехи, а их надо искупить.

– Деньгами? – насторожилась я.

Равиль воскликнул:

– Эка вас демон стяжательства крутит! Нет, казначейские билеты ненужная вещь!

– Вот тут вы ошибаетесь, – усмехнулась я, – без монет – никуда.

– Любовь, ласку, заботу, уважение не купишь, – менторски заявил Равиль. – Не в презренном металле счастье! Мы пытаемся объяснить сию простую истину нашим больным, врачуем душу, и когда она внемлет, плачет, кается, тут и происходит телесное выздоровление. Знаете, почему огромное количество недугов не поддается врачам? Ученые придумают антибиотики – возникают новые вирусы, разработают они методы лечения рака – получат СПИД. Ну отчего так?

– Я никогда не задумывалась над этой проблемой.

– Врачуют следствие, а не причину! Затаптывают саму болезнь, а не то, что ее вызвало. Ясно?

Я кивнула.

– Вот и отлично. Завтра в девять, не опаздывайте.

– На сегодня все?

– Да.

– А лечиться?

– Уже начали, – прожурчал Равиль.

– Но никаких процедур не было!

– Мы поговорили, а это лучшее лекарство. Давайте я вас провожу.

– На улицу? – глупо спросила я, ожидавшая, что на меня начнут нападать.

Равиль поднял брови.

– Конечно. Сядете на трамвай, доедете до метро.

Доктор вывел меня в коридор.

– Равиль! – кинулась к нему девушка лет шестнадцати.

– Алиса… – явно обрадовался врач. – Как дела?

– Отлично, мама уже ходит! Вот только плачет по цветам, по тем черным тюльпанам… А мне некогда поехать!

Равиль повернулся ко мне:

– Господь щедр, он послал вам шанс. Вы готовы совершить доброе дело? В качестве первой ступени к здоровью.

– Да! – твердо заявила я.

– Вот Алиса, она все объяснит. Алиса, это Елена, – представил меня Равиль и быстро ушел.

– Ой, как вам повезло! – зашептала девушка. – Он мою маму спас. У нас участок есть в Манихине, не в самой деревне, а поодаль…