Фанфан-Тюльпан

Знамена, отвоеванные у противника и взятые на поле боя, были собраны вместе и выставлены перед королем. Вечерний ветер колебал целое море трофейных штандартов и флагов, заботливо сохраненных французскими солдатами. Маленький ивовый экипаж, раньше служивший болезни, а теперь — чести и славе, появился перед королем. Маршал с трудом вышел из него и, прихрамывая, приблизился, чтобы приветствовать монарха. Морис Саксонский, опершись о палку, широким жестом снял треуголку и, указав ею на знамена, которые склонились к земле, произнес:

— Сир, вот итог этого дня!

— Господин маршал, — ответил Людовик XV, — я поздравляю вас с великолепной победой! Мы гордимся тем, что ваше мужество, а также отвага и стойкость ваших солдат обеспечили изгнание врага с нашей земли. Мы надеемся, что название «Фонтенуа» сохранится для потомков, и счастливы, что можем сказать: — ваше имя связано с ним навеки!

Маршал с благодарностью поклонился королю, но Людовик XV продолжал:

— Господин маршал, я хотел бы знать имя гонца посланного вами, чтобы предупредить меня о близости врага.

— Сир, это мой штандартоносец, его зовут Фанфан… Георгин, — ответил Морис Саксонский, несколько удивленный этим вопросом.

— Этот человек спас мне жизнь, — сказал король. — Я хочу вознаградить его.

Маршал хотел объяснить королю, что он отправил Фанфана в погоню за похитителями госпожи Фавар, но не успел: на дороге прогремели мощные «ура!». Кричали солдаты, которые приветствовали возвращение первого кавалера Франции. Фанфан появился верхом впереди известной нам кареты, с обнаженной саблей, как на параде. За ним ехали драгуны. Он подъехал к маршалу, приветствовал его, а затем показал ему на госпожу Фавар, которая выходила из кареты вместе с Переттой, окруженная группой офицеров.

Лицо маршала просияло от радости, и он, сделав знак Фанфану спешиться, с широкой улыбкой велел ему подойти к королю. Фанфан-Георгин покраснел как… алый тюльпан. Второй раз уже ему предлагали говорить с королем лично. Раньше, когда он спас на мосту маршала, военачальник пообещал ему награду, какую тот захочет. И вот снова, уже из уст самого короля, он услышал те же слова. Это был самый подходящий случай попросить у самого короля о милости — о реабилитации и возвращении ему своего настоящего имени, но тут Фанфан увидел госпожу Фавар, которая подходила к маршалу, и его доброе сердце внушило ему другую мысль.

— Сир, — сказал Фанфан, — я прошу у Вашего Величества милости для господина Фавара, который сейчас находится в тюрьме Гран-Шатле.

Его просьба чуть не заставила подпрыгнуть маршала, который с изумлением воззрился на штандартоносца. Но Фанфан с обезоруживающе невинным видом выдержал его взгляд.

— Господин маршал, — ответил не без лукавства король, — я слышал, что господин Фавар был отправлен в тюрьму по вашему указанию…

Морис Саксонский смутился на одну секунду, но тут же, посмотрев на госпожу Фавар, которая скромно опустила глаза, ответил с той находчивостью, какая всегда отличала его в деликатных обстоятельствах:

— Сир, так как я знал, что господин Фавар подвергался опасности со стороны Люрбека, я нашел, что не было лучшего способа его защитить.

Людовику XV уже было известно все, что касалось Люрбека. Он улыбнулся и сказал:

— Поскольку господину Фавару больше не грозит никакая опасность, я полагаю, что сейчас предпочтительнее было бы выпустить его на свободу.

Фанфан и госпожа Фавар поблагодарили короля, который, отсалютовав завоеванным знаменам, отбыл вместе с эскортом под звуки фанфар. Маршал, повернувшись к актрисе, сказал ей:

— Мадам, я впервые в жизни потерпел поражение на поле боя!

— Монсеньер, — смеясь сказала актриса, — я смею надеяться, что вы простили мне это поражение!

— Разумеется, мадам! Но будете ли вы столь великодушны, что все-таки пожалуете мне поцелуй, давно вами обещанный?

— О, монсеньер, я поступила бы дурно, если бы отказала в такой маленькой любезности маршалу-победителю!

С этими словами она подставила маршалу лоб, и он запечатлел на нем столь давно ожидаемый целомудренный поцелуй.

А Фанфан тотчас исчез — он направился к Перетте. Маршал, издали увидев, как они идут вдвоем, взявшись за руки, вздохнул:

— Счастливец, Фанфан!

Войска с песней возвращались в свои лагеря, а авангардные части французов преследовали отставшие от остальных последние группы противника. Морис Саксонский с трудом поднялся в свой возок и бросил печальный взгляд на прекрасную госпожу Фавар, удалявшуюся вместе с молодыми людьми.

Его кучер звонко крикнул: «Пошел!», и победитель битвы при Фонтенуа оказался среди восторженной толпы солдат, бурно приветствовавших его. Он отвечал на приветствия, а сам с грустью думал о том, что одержал победу над врагом, но так и не смог одержать победу над сердцем самой прелестной актрисы королевства.