Фанфики к Альтернативе маршала Тухачевского

Будучи воспитан в британской традиции, перенятой Императорским Флотом, Енаи привык оценивать адмиралов, своих и чужих, в системе 'каре тузов' (в свое время было принято считать успехи лучшего адмирала всех времен и народов, Горацио Нельсона, следствием его личных качеств - т.н. 'каре тузов', которые делали флотоводца гением. Первый туз - качества яркого лидера, способного завоевать преданность подчиненных, вплоть до того, что они добровольно пойдут за своим адмиралом на смерть. Второй туз - наличие нестандартного мышления, не просто высокий интеллект, но, искра гения. Третий туз - способность и готовность выслушать подчиненных, учесть их мнение в своих расчетах. Четвертый туз - агрессивный, наступательный характер. В.Т.).

С точной информацией было плохо - основным ее источником были немцы, активно воевавшие с русскими, но, кое-какие выводы можно было сделать.

Русский морской министр, адмирал Кузнецов, насколько можно было судить, точно обладал тремя тузами из четырех - было известно, что он пользуется почти абсолютным авторитетом у подчиненных; тот факт, что он приблизил к себе таких ярких, неординарных людей, как Алафузов, Галлер, Степанов, свидетельствовал о том, что он готов прислушиваться к мнению умных подчиненных; эпизод с потоплением 'Балеареса' был убедительным доказательством его агрессивности. Не очень было понятно, как у него обстоят дела с гениальностью - нет, человек, сумевший ввести русский флот из числа третьеразрядных флотов в элитный 'клуб' перворазрядных флотов, бесспорно, был очень умен, но, было неясно, является ли он гением морской войны.

Очень сильным адмиралом, похоже, был командующий Северным Флотом Головко - хотя было не вполне понятно, на чей счет следует записывать одержанные русскими блестящие победы, самого Головко или таинственного адмирала Лазарева. Но, во всяком случае, Головко мог смело претендовать на три туза из четырех - из сведений, собранных немцами, было точно известно об его авторитете среди подчиненных; наличие среди его подчиненных таких фигур, как Зозуля и Лазарев, совершенно точно не являвшихся покорными исполнителями, свидетельствовало о его способности находить общий язык с волевыми, умными людьми, бывшими в его подчинении; ну а его агрессивность могли бы засвидетельствовать моряки Арктического флота Германии - по крайней мере, те, кому повезло остаться в живых. Неясным оставался вопрос с его гениальностью - но, адмирал Головко, несомненно, был весьма умен.

Еще одним, как минимум, предельно серьезным противником, был загадочный адмирал Лазарев. В лучшем для Императорского Флота случае, Лазарев располагал тремя тузами из четырех - было точно известно о его абсолютном авторитете среди подводников-североморцев, переходящем в безоговорочную преданность; при этом, были сведения, что он не просто учит других офицеров-подводников, но и всегда готов их выслушать; его агрессивность подлежала сомнению еще в меньшей степени, чем агрессивность Головко - свидетелями могли быть души немецких моряков с потопленных им кораблей и субмарин.

В худшем же случае все было очень плохо - если нестандартная тактика русских, заключавшаяся во взаимодействии надводных кораблей и эскадренной субмарины, была детищем Лазарева, не говоря уже о том, что если он был не просто исполнителем планов, реализация которых закончилась разгромом двух флотов Рейха, но, одним из их авторов, то суть Лазарева можно было определить двумя словами - русский Нельсон.

Адмиралу Енаи не раз доводилось смотреть смерти в глаза, и, более того, он отлично знал на собственном опыте, что такое ответственность одного из руководителей Флота перед Тэнно и Империей - но, его душа холодела при мысли, что Императорскому Флоту придется противостоять пусть и значительно более слабому врагу, но, идущему в бой под флагом, перефразируя Сунь Цзы, совершенного флотоводца.