Фанфики

Краткое «сиви» Терентия было завершено дерзким взглядом и задиристым тоном:

— Ты побереги куны свои, сын боярский. Я и от тебя убегу.

«Колобок-колобок»… А ведь и его съели.

Терентий прав: держать его на привязи — смысла нет. Жаль — по кондициям подходит. Просто редкостная удача. Где я ещё такого найду? Образованный, обученный, имеющий опыт, не имеющий посторонних «завязок», вырванный из своего привычного мира, возвращаться ему некуда, молодой… Типичная «моя сволочь». Но — «бегун».

Это-то и непонятно:

— А чего ты бегаешь-то? Это ты так сильно своего господина любишь?

Терентий аж поперхнулся.

— Ты чего?! Издеваешься?! Эти придурки… Я же им говорил! Ведь понятно же сразу было! А они: «честь, честь». Идиоты! Я через их… дурную честь — всего лишился! Ни родных, ни дома, ни семьи, ни детей! Всё прахом пошло. Всё!

Он чуть не бросился на меня с кулаками. Потом, отвернувшись к стене, продышался и продолжил уже спокойнее:

— И куда я теперь? Я ж не плотник, не столяр. Не кузнец или, там, скорняк. Ремесла-то в руках… Так-то я знаю — что да как, а навыка нет. Ну и куда меня сунут? Или — навоз кидать, или — подай-принеси. А я — тиун. Знаю — как усадьбу обустроить, как пахоту разметить. Но сам-то… за плугом раз в жизни ходил. А кто меня тиуном поставит? — Никто. Потому как никто здесь меня не знает и доверия ко мне не имеет. Затычкой быть? Пятым колесом в телеге? Да чего ради?! Обрыдло мне всё. Остохренело! Одно только в жизни и осталось: жена да детки. Вот решил: убегу, найду их. Потом… как-нибудь устроюсь.

Чем-то похоже на моё состояние после «вляпа». Как-то не думал, что положение — «по уши в дерьме» — столь распространено на «Святой Руси».

Но ему легче. Я-то вообще тогда… как слепой на пожаре. А он — местный, и у него цель есть. «Целеустремлённая моя сволочь»… это хорошо. «Цель» — это «поводок».

— Пойдёшь ко мне?

— Ты чего?! Глухой?! Я же сказал — сбегу! Тоже, придурок нашёлся — кто ж у холопа спрашивает: «пойдёшь — не пойдёшь»… Я смотрю у тебя с головой… Косыночку носишь, чтобы последнее ветром не вынесло?

А парень-то занервничал. Хамит. Боится. Боится, что я его куплю, и ему придётся меня… обманывать для побега? А отношения-то уже человеческие как-то устанавливаются: он мне про себя от сердца рассказал, кусочек души своей в меня вложил.

— Э-э-э… Боярич? Очень удачный выбор. Этот холоп обладает массой редких качеств, которые особенно ценны именно в вашем случае. Слава храброго сотника смоленских стрелков… э-э-э… да. Широко известна. И все местные жители весьма обрадованы награждением э-э-э… достославного героя вполне заслуженным боярством. Наш светлый князь вновь явил столь присущие ему мудрость, благородство и щедрость.

К нам подошёл продавец выставленной двуногой скотинки. Довольно высокий благообразный старец с длинной аккуратной белой бородой. Не старик Хаттабыч, а что-то из иконных ликов. В состоянии благорастворения, всепрощения и умиления. Хочется прослезиться и приложиться. Если бы не просматривающееся желание заломить цену.

Старец заглянул в подсунутый ему давешним приказчиком складень, и продолжил как по писанному. Хотя почему «как»?

— Сей раб, именуемый Терентием, вполне обучен вежеству, и может быть даже использован как учитель хороших манер. Ибо всю жизнь свою прожил в верховых слугах в весьма высокородном боярском доме в славном городе Киеве. Видал живьём даже и Великих князей и об том может многие поучительные случаи порассказать. Обучен он также грамоте и счёту, что в вашей вотчине, по нынешним временам весьма полезно будет. Понимает поганский и латинский языки. Хотя, конечно, оно в ваших-то турлах… Однако же, довольно ещё молод и, ежели новому господину охота будет, и иное выучит.

Рекламовещатель остановился, переводя дух и соображая: чего вещать дальше для поднятия цены? А я обратился к Терентию:

— Сизин сигир иуй ми? (Здоров ли твой скот?)

Терентий непонимающе уставился на меня. Потом дошло, и он, несколько неуверенно, ответил:

— Гундогуму хичбир гунбатими бенир коуин ичир (от восхода и до заката нигде нет моих овец).

Ишь ты! Немного сказано, но понимающий — поймёт.

Парень имел дело со степняками, склонными к образному поэтическому мышлению. Поэтика звучит рифмами окончаний.

Восхитительная многозначность: возможно — речь о времени суток, возможно — о пространстве (от Востока до Запада), возможно — о намерениях и возможностях (хорошо спрятал, ищи-не ищи — не найдёшь даже при свете дня).

— Реши задачу. Задумай любое число от 40 до 80. Задумал? Утрой это число. Получилось? Отними 17. Отнял? Прибавь 11. Сделал? А теперь закрой глаза. Закрыл? Темно?

Присутствующая публика тоже старательно исполняла моё задание. У купца шевелились губы, приказчик что-то считал на пальцах.

Терентий шевелил губами только отнимая 17. С устным счётом знаком. А вот концовка… Он медленно открыл глаза и недоуменно уставился на меня. Потом лицо его начало расплываться в улыбке.

— Ага. Точно. Темно.