Фанни Каплан. Страстная интриганка серебряного века

— Устроим, не извольте беспокоиться. Где-нибудь в закуточке, — коротко хохотнул. — На подстилочке.

— Папуля в своем репертуаре! — рассмеялись сестры.

Шутка богатейшего московского промышленника, владельца табачной фабрики «Дукат» Ильи Давыдовича Пигита насчет закуточка и подстилочки стала понятна, когда машина, проехав центральными улицами города, завернула к Патриаршим прудам, встала у парадного входа пятиэтажного дома-модерн, навстречу им скатился с крыльца усатый привратник в униформе, приложился к кокарде, потащил торопясь вместе с шофером в просторный холл их немудреный каторжный багаж.

Доходный дом с двором-колодцем на питерский манер по Большой Садовой, угловую квартиру в котором на третьем этаже занимал сам хозяин, был известен всей Москве. Один из самых дорогих в столице, жильцы — знаменитые адвокаты, врачи, артисты, художники, высокооплачиваемые чиновники.

Ее поместили в уютной комнате с высоким окном по соседству с Аней. Высокая деревянная кровать с балдахином, палевые занавески, трюмо до потолка. Горничная-латышка перестлала в ее присутствии постель, справилась, удобно ли, не нужно ли еще подушек?

Стоя перед зеркалом, она покачивала головой. Хороша, нечего сказать. Дряблая кожа, гнойники на лбу. Поправила мятое платье. «Лучше было, — мелькнула мысль, — поселиться в гостинице, какая попроще. Не выглядеть пугалом в богатом доме»…

Перед обедом Аня затащила ее к себе. Отворила шифоньер.

— Выбирайте себе что-нибудь. Вот это подойдет? — стащила с плечиков темно-вишневое муаровое платье с рюшами. — Примерьте. Мы с вами одинакового роста… Пожалуйста без церемоний! — прикрикнула. — На каторге последним делились. А это — тряпки, не больше того…

Пока в гостиной накрывали на стол, родной брат сестер Давид, «беспартийный марксист-интернационалист», как он ей представился, водил ее по дому. Безумная, кричащая роскошь. Приемная, будуар, кабинет хозяина, библиотека с ярусами книг. Спальни, курительная комната с биллиардным столом. Резные шкафы, диваны, козетки, картины по стенам, китайские вазы по углам, попугаи в клетках. Под ногами набивной паркет, обои из крокодиловой кожи, подоконники из яшмы.

Из глубины дома зазвонил колокольчик.

— Зовут, идемте! — взял ее галантно под руку Давид.

— Ну вот, мои милые, мы снова вместе! — витийствовал за столом Илья Давыдович. — Рассеялся мрак, засияла, как любят говорить мои любимые непутевые дочери, заря свободы… Не хочу выглядеть, — покосился зачем-то в ее сторону, — этаким безумным либералом. Наподобие Саввушки Морозова. Говорю как на духу: денег на революцию не давал, террор и убийства не приветствовал. Не дымил попусту, — улыбнулся собственной шутке, — смотрел в корень вещей. А корень, по моему разумению, таков. Царизм себя изжил — это однозначно. Выборная власть, демократические институты стране необходимы. По получению известий из Петрограда патриотически настроенные деловые люди Москвы создали для поддержания правопорядка в Первопрестольной революционный комитет общественных организаций. Ваш покорный слуга — член названного комитета. Будем отныне строить новую Россию вместе, рука об руку! За вас, дорогие! — отпил из бокала. — За наше светлое будущее!

После праздничного обеда, тостов, напутствий освободившимся из застенков мученицам свободы перешли в курительную. Пили кофе, дымили всласть. На инкрустированном столике с фарфоровыми чашечками по краям красиво разложены цветные подарочные коробки с папиросами фабрики папаши Пигита: «Императорские», «Графские», «Банкирские», «Губернаторские», «Гусарские».

— Над названиями надо будет подумать, — говорил, отпивая из чашечки, некурящий Илья Давыдович. — Над «Императорскими» в первую очередь. Самые дорогие, заметьте, — погладил любовно коробку с царской короной в углу. — Три целковых за сотню.

— Назови «Эсеровскими», папочка, — отозвалась из кресла Аннушка.

— А что, неплохо, — смешок в ответ. — Пожалуй, подойдет.

Говорили о положении в стране, шаткости только что созданных институтов правления на местах, о завязавшейся в Москве конкуренции между временным революционным Советом и Советом рабочих и солдатских депутатов.