Фанни Каплан. Страстная интриганка серебряного века

Ротный фельдшер Василий Никифорович, кто же еще? Обслуживает за неимением врача больных мальцевитянок. Неуч, каких свет не видывал. Инфлюэнцу, гулявшую по тюрьме, болезнью не считает, говорит, что она от игнорирования учеными барышнями чеснока. Лиду Орестову, страдавшую ревматизмом, едва не отправил на тот свет лошадиными дозами салицилки, от которых та впадала в обморочное состояние. Месяц назад выдергивал больной зуб у Александры Адольфовны, серьезно повредил десну — дело едва не обернулось серьезным воспалением.

Замучил ее ежедневными посещениями. Ведет к окну, тянет веки. Дышит гнилостным запахом изо рта, справляется: «Видать?»…«Нет?» Бормочет с ноткой озабоченности: «Тэкс… Понятно»…

— На воздух, на воздух! — звучит в камере его хрипловатый, с бодряческими нотками голос. — Ссыльнокаторжная Измайлович, примочки уксусные на ночь сделайте больной. Как я показывал. Не забыли?..

— Не забыла. Пойдемте, Фанюша.

Ее берут за руку, ведут к двери. Они идут с Александрой Адольфовной по коридору. Пахнет свежевымытым полом, влажной мешковиной: уголовницы, судя по всему, только что закончили уборку.

Заскрипела отворяемая дверь, пахнуло ветерком.

— Порожек, Фаня! Так, хорошо… Ступенька… Вторая… Спустились… Помните место со скамьей? Попробуйте дойти сами… Вдоль стены, по тропинке… правильно. Немного правей!.. Теперь прямо…

Вытянув перед собой руки, она ступает опасливо по земле. Ощущает подошвами каждую выемку, бугорок, камешек на пути.

— Умница…

Коленка наткнулась на край деревянной скамьи.

Она проводит пальцами по шершавой спинке, присаживается.

Волосы шевелит ветерок Запах сухой полыни, нагретых солнцем трав. Стрекочат неподалеку кузнечики — громогласно, возбужденно.

— Едет вроде кто-то, — оборачивается она к Александре Адольфовне. — По дороге. — Показала рукой: — Вон там.

— Да, телега, — изумляется та. — Неужели слышно?

— Да, слышно хорошо. Колеса скрипят. О камни.

— Ну и ну! А я не слышу. Она знаете где? За «Вечным покоем». В начале подъема, еле видать.

Мимо простучали шаги — она повернула голову. Запах смазанных сапог, резкий перегар табака.

— Дышите воздухом? — голос фельдшера. — Похвально, похвально!

— Василий Никифорович, — окликает его Измайлович. — Как, по-вашему, курить вредно?

— Вредно, — звучит ответ. — Но приятно.

Она не удержалась — прыснула неожиданно в кулак…

Архив Нерчинской каторги: 1907 — 19016 гг.:

«Начальнику Мальцевской тюрьмы.

Октября 23 дня 1907 г., № 8600.

Ввиду рапорта врача каторги Рогалева от 18 сего октября за № 449 предлагаю Вашему Высокоблагородию ссыльнокаторжную вверенной Вам тюрьмы Каплан поместить на излечение в Зерентуйский тюремный лазарет, отправив ее в лазарет со строгим конвоем и надежными людьми.

Вр. и.д. Начальника каторги полковник Мишин.

Помощник подполковник Отраднов.

Делопроизводитель Грец».

«Нерчинская каторга.

Начальник Мальцевской тюрьмы.

Декабря, 7 дня, 1907 г.

Рудник Мальцевский, начальнику Зерентуйской тюрьмы.

Согласно записке Вашего помощника при сем препровождаю вещи в чемодане и корзине, принадлежащие находящейся в лазарете ссыльнокаторжной Каплан Фейге. О получении прошу уведомить.

Начальник тюрьмы Павловский.

8 декабря 1907 г.»

«Нерчинская каторга.

Начальник Мальцевской тюрьмы.

Апреля 10 дня 1909 г., № 639.

Начальнику Нерчинской каторги.

РАПОРТ.

Внезапно ослепшая ссыльнокаторжная политическая Каплан Фейга (№ 1601) ввиду того что никто из специалистов врачей не соглашается сюда приехать для оказания ей помощи, просит ходатайства Вашего Высокоблагородия об отправке ее в какую-либо лечебницу. Хотя глаза ее и открыты, но ослепла она совершенно. По определению врача Богданова слепота ее произошла от каких-то внутренних причин. За время заведования мною тюрьмой с политической Каплан были припадки, после которых она переставала видеть, и это продолжалось не более одной недели. Теперь же она после последнего припадка уже два месяца ничего не видит, и для нее специально назначается одна из женщин проводником. О вышеизложенном доношу Вашему Высокоблагородию.

Приложение: копия статейного списка.

Начальник тюрьмы Павловский».

«Начальнику Нерчинской каторги.

По приказанию Господина Начальника области Второе отделение Областного управления просит Ваше Высокоблагородие сообщить о состоянии здоровья ссыльнокаторжной Фейги Каплан (№ 1601) — прошла ее слепота или нет, в последнем случае Вам надлежит подвергнуть ее освидетельствованию в Особом присутствии в порядке 114 статьи и последующих статей правил о порядке освидетельствования препровождаемых ссыльных (Собр. Узак. 1905 г. № 23, статья 217) и применить к ней требование 373-й статьи Устава о ссыльных.

Управляющий отделением Петроченко.

Управляющий делопроизводством Гриблис».

«В Забайкальскую областную прокуратуру, 12 июня 1909 г., № 4883.

На статейный список № 541.