Фаншетта, или Сад Надежды

Толпа направлялась к Сакре-Кёр таким мощным потоком, что Фаншетта почти невольно увлекала Даниэль Мартэн и Бишу в сторону площади дю-Тертр. Вдруг звуки веселой походной музыки известили гуляющих о том, что сейчас произойдет нечто необыкновенное. Это «нечто» вскоре появилось на другом конце улицы Азаис и предстало перед восхищенными глазами детей. Даниэль Мартэн неожиданно вспомнила: ведь сегодня праздник в честь сбора винограда! Ну, конечно же! Именно так!

Словно ферма где-нибудь в Борделэ [6]Монмартр позволяет себе роскошь иметь собственный виноградник — последний из тех, что покрывали когда-то все его склоны. Он называется «виноградником Габриэллы».

Чтобы торжественно отметить день сбора винограда, в Париже каждый год устраивается большое праздничное шествие. Впереди идут музыканты, за ними — сборщицы винограда, одетые по моде 900-х годов — в шуршащих платьях с осиными талиями; на головах у них фальшивые шиньоны, выложенные в форме ручек от кувшинов, — прическа, пленявшая когда-то наших бабушек. В авангарде шагает отряд девчонок и мальчишек, оборванных, курносых, хитроглазых. Они лихо открывают шествие грохотом барабанов. Бишу смотрел на них с завистью: вот кому, должно быть, весело!

— Видишь, это идут маленькие пульбо! — И Даниэль Мартэн указала Фаншетте на юных граждан Монмартра.

— Их всех так зовут? — удивленно спросила Фаншетта. — Все до одного Пульбо?

— Ну да, все.

— Какая большая семья! — с изумлением сказала девочка, насчитавшая до сорока детей.

Адвокат Мартэн начала было объяснять Фаншетте, что в большую семью пульбо входит все молодое население 18-го района Парижа, потому что художник Пульбо, рисовавший детей Монмартра, оставил им свое имя в наследство, как вдруг появление огромной американской машины произвело переполох. Автомобиль, обгоняя мотороллер, заехал на тротуар и вызвал панику в толпе туристов. Раздались крики, возгласы протеста, брань… Толпа рассыпалась, чтобы через минуту вновь соединиться. Но когда адвокат и Фаншетта снова встретились у входа на площадь дю-Тертр, они обнаружили, что ни та, ни другая не держат за руку Бишу.

— О мадемуазель, Бишу потерялся!

Знаменитая во всем мире площадь дю-Тертр — всего лишь очень маленькая квадратная площадь, похожая на декорации в оперетте. Кто не знает, хотя бы по рисункам, ее гостиниц, подделывающихся под деревенский стиль, тощих деревьев, разноцветных двухэтажных зонтов, которые тянутся до самых дверей причудливой мэрии «Свободная коммуна», существующей только благодаря любви французов к живописному и к традиции! А немного отступя, на заднем плане, прислонясь к куполам Сакре-Кёр, стоит очень старинная и сохранившаяся в своем первоначальном виде церковь Сен-Пьер.

В этот час площадь дю-Тертр казалась черной от заполнявшей ее толпы. Шумная гурьба сборщиков винограда, с корзинами цветущих роз в руках, начала окружать водворенный в центр площади винтовой пресс. Тревожный крик Фаншетты смешался с грохотом музыки, открывающей церемонию.

— Бишу!.. Где ты, Бишу? — сокрушалась бедняжка.

Пробраться сквозь густую толпу людей, твердо намеренных не уступать ни миллиметра своей территории, и разыскать маленького человечка, который еще пешком под стол ходит, — задача такая же нелегкая, как найти божью коровку в ржаном поле.

— Не мог же он уйти далеко!.. Подожди, пока кончится музыка. Все равно шум такой, что ничего не слышно, — посоветовала молодая женщина.

Бравурная пьеса, исполненная монмартровской фанфарон, показалась Фаншетте длинной, как пятиактная опера. После того как отгремел гром аплодисментов, она снова принялась звать Бишу, теперь уже очень встревоженно, — до тех пор пока Даниэль Мартэн не крикнула с облегчением:

— Погляди! Погляди, Фаншетта, на середину площади… Сейчас твоего Бишу окропят вином Монмартра и примут в семью пульбо!

— Вот так так!..

Действительно, господина Бишу, который, судя по выражению его лица, никак не мог решить, смеяться ему или плакать, держал на вытянутой руке самый интересный, всем хорошо знакомый персонаж маскарада — солдат «Свободной коммуны».

Накрашенный киноварью, с бородой и усами, в синей блузе, в серых штанах, заправленных в красные кожаные сапоги, этот человек был, очевидно, молод. Он носил кожаный фартук, меч и белую портупею, на которой блистала медная бляха с надписью большими буквами: «Закон». Но у этого воплощения закона под треуголкой, украшенной роскошными кокардами, было веселое лицо со смеющимися глазами. Необычный солдат весело призывал толпу полюбоваться его находкой.

— Этот гражданин, кажется, заблудился, — объявил он, усаживая Бишу на верхушку пресса. — Сейчас мы его продадим с аукциона. Как вино! Что вы по этому поводу скажете?.. Начнем, сударыни, начнем, господа! Посмотрите, какой он красивый… И завитой, как пудель. Сто франков! Выходит недорого за фунт! Кто хочет купить этого маленького мальчика за сто франков? Последняя цена!.. Вы, мадам?