Фант на счастье

Толик хлопнул по коленям. Поднялся и ушел. У порога приостановившись на мгновение и слегка потянулся к Оксане, будто намереваясь обнять или поцеловать, но потом передумал. Она закрыла дверь, а потом буквально спустилась по стене на пол, но не от огорчения, а от облегчения. Оказывается, положительные эмоции подрубают не хуже отрицательных. В голове метался рой воспоминаний, но ни досады, ни обиды, ни чего-то мерзкого, которое, наверное, должно быть, когда ты расстаешься с человеком, с которым тебя упорно сводили почти два года, все, кому не лень – не было. Это удивляло.

Регресс. Шаг назад. Нет, разумеется, она прекрасно понимала, что скорее всего, сейчас оставаться с Толиком друзьями они не смогут. Общение, наверняка, сойдет на нет. Но лучше уж так, чем силиться изо всех сил, в попытках оправдать чужие ожидания.

Оксана еще не успела подняться, как пришел папа. Не заметив дочь, едва не споткнулся. Застыв на месте, снял очки, свел брови к переносице, что для него означало крайнюю степень растерянности:

– Ксан, что случилось?

– Ничего, пап, – она нашла в себе силы, чтобы, наконец, встать. – Голова закружилась немного, слабость.

Папа заметно расслабился. Как в детстве прильнул губами ко лбу, меряя температуру не хуже градусника, задумался на секунду, потом выдал:

– Вроде температуры нет.

– Конечно, нет! – поддержала Оксана. – Надо выздоравливать! До сессии всего-ничего осталось, а я валяюсь дома.

На каком-то эмоциональном подъеме она выбросила ошметки торта. Потом подумала – и за ними же отправила букет. Папа наблюдал за всем с ленивым любопытством сытого кота: не задавая вопросов, не внося ремарок, не давая советов. Перед приходом мамы только дал понять, что рассказывать ей ничего не станет. Оксана кивнула.

17 Страх

Полина стояла на остановке с незнакомым молодым человеком: худощавым, высоким, немного сутулым. Оксана даже слегка сбавила шаг, не зная, как обратиться, что сказать. Вроде бы с одной Евлантьевой все получалось просто. А сейчас?

Но Полина словно почувствовала ее взгляд и обернулась, заулыбалась, дернула парня за локоть.

– Привет! Познакомься, это Даня, мой муж, – она слегка пихнула его в бок. – А это моя подруга Оксана.

Подруга… Повеяло теплом. Оказалось, важно – услышать именно это.

Оксана коротко, но внимательно глянула на Даню. Кажется, Полина говорила, что у него ДЦП? С первого взгляда – и не скажешь. Может немного неловкие движения, косолапит слегка. Честь и хвала его отцу!

– Очень приятно! – у Дани оказался глубокий завораживающий голос, как у какого-нибудь актера, только закрыть глаза и слушать. – Полина рассказывала про вас.

– Да, мне тоже, – призналась Оксана.

Но продолжить светский разговор не дал подъехавший автобус. Девушка ждала, что сейчас Евлантьева опять закроется в своих наушниках, но, видимо, с мужем та чувствовала себя комфортнее, он, при всей своей физической неустойчивости дарил ей устойчивость моральную.

Боковушки в конце автобуса, перпендикулярные основным сидениям, оказались пустыми – мало кому нравится ехать боком, но зато можно было сесть рядышком и с комфортом. Полина и Даниил тут же уселись бок о бок, на стороне водителя, Оксана – напротив, через проход, на стороне двери, и получила возможность наблюдать исподтишка за их нежными переглядываниями, общей мимикой. У них с Толиком такого не было, да и не появилось бы, наверное, никогда. А с кем бы появилось? Может этот человек ходит совсем рядом? Как люди понимают, что нашли свою пару, своего единственного или единственную? Или все это сказки? Оксана после расставания с Толиком часто об этом задумывалась, особенно, если видела вот эту общность, которая буквально сквозила между Полиной и Даней, между родителями, между случайными парочками на улице. Не спросишь ведь. Да и спросишь – никто не объяснит.

Оксана снова украдкой кинула любопытный взгляд. Но теперь на лице Полины явственно читалась напряженность: она смотрела на парня, сидевшего впереди Оксаны. Сама девушка ничего особенного не заметила: коротко стриженный затылок, длинная худощавая шея, голова как-то дергается, но на конвульсии не похоже, не заглядывать же через плечо, может он плейер с новомодными чиповыми наушниками слушает. Полина же что-то сказала мужу на ухо. Тот взял жену за руку, пожал коротко, встал и пошел по проходу, совершенно буднично оглядываясь по сторонам. Сидящий парень на миг вскинул на Даню голову, но и только.

Оксана видела, что Полина волнуется, но не понимала, что к чему. Кажется, что-то происходило, но что именно? Хотелось подсесть к Евлантьевой и спросить. Только она не отрываясь следила за мужем.

Тот подошел к водителю, перегнулся почти пополам, может, протянул деньги, может что-то сказал. Автобус продолжал движение, медленно притормаживая перед остановкой. Потом водитель развернулся в салон и зычным басом огласил, что дальше не поедет, потому что двигатель перегрелся, открыл переднюю дверь и принялся буднично ковыряться на панели.