Фантакрим - XXI

- Что ж,- продолжал Зэт,- буду краток. Переходи на мою сторону. Тебе не придется забивать мозги проблемой творения Мю - мы вообще наложим табу на все серии сложнее твоей. А сапи пусть спокойно уйдут в прошлое, мы не станем мучить их в хомопарках. Останутся превосходные фантаграммы и подробные записи их генетических структур в компьютерной памяти - этого вполне хватит для антропологии... Соглашайся, Лямбда, ибо за какие-то считанные тысячелетия вы превратите огромные участки Галактики в храм чудес, воздвигнете себе неуничтожимый памятник и тогда потихоньку двинетесь дальше - от Мю до Омеги. Но каждому надо хоть немного пожить, ощутить прелесть хотя бы иллюзорной вечности. Мы, обычные люди, это ощутили. Мы прошли сквозь века веры в бессмертие своего вида. Почему бы и вам не хлебнуть счастья?

- От вашего счастья нетрудно с ума сойти,- сказал Лямбда.- Мы, суперсапы, составим поколения в новом смысле, и почему я должен завидовать продвинутости собственных потомков, тем, в кого вложена частица моего разума? Отцовская зависть и сыновняя неблагодарность испокон веков порождали кошмарные пожары. Но нельзя разжигать их в масштабах глобальной эволюции...

- Хорошо, поговорим по-другому,- перебил его Зэт.- Видишь ли, ты не только представитель лидирующего вида, ты еще и просто человек, так сказать, индивид. Между тобой и социальным организмом, между твоей жизнью и эволюцией твоего вида в целом - огромный зазор. Принимая на свои плечи видовую и социальную нормы, безоговорочно разделяя цели и средства процветания своего социоида, ты берешь непосильный груз. Индивид не сопоставим с социоидом ни по срокам жизни, ни по защищенности, ни по мировосприятию. Он становится песчинкой в игре колоссально превосходящих его сил. И по-моему, плохо, если он еще и послушная песчинка. Он просто растворяется в массе себе подобных - вроде, и не жил. Понимаешь? Да ты-то все понимаешь, все чувствуешь лучше меня. Вот и докажи, что ты не просто песчинка...

- Сейчас вы предложите мне роль планетарного диктатора, верно? - еле заметно усмехнулся Лямбда.- Начинается с бунтующей песчинки, а кончается гранитным пьедесталом для диктатора, состоящим из тех же песчинок, щедро сцементированных кровью.

- Не хотелось бы тебя пугать,- устало произнес Зэт, - но, боюсь, у меня нет выбора...

Тим, нахохлившись, сидел в углу и жмурился от яркого света и внезапно оборвавшегося одиночества. У Ясенева ёкнуло сердце.

- Ты кто? - спросил Тим, протирая глаза.

- Да вот, схватили...- неопределенно протянул Ясенев. - По-моему, мы здорово похожи.

- Похожи,- сказал Тим.- Настолько похожи, что я даже могу угадать, зачем тебя прислали. Ты должен выведать у меня семейные секреты, а потом эти гады расплатятся тобою с моим отцом. Я прав?

- Хочешь еще один вариант? - поинтересовался Ясенев.- А вдруг ты только выдаешь себя за Тима Ясенева, и они проверяют...

- Не выдумывай,- оборвал его Тим.- Они прекрасно знают, кто есть кто. Похищали-то именно меня...

- Ну и что? Утащили какого-то мальчишку, шатающегося у лесного озера. Он полдня крутил популярную фантпрограмму про Аля и Кэттля, потом получил взбучку от отца и пошел проветриться. Тут его и схватили.

- А откуда ты знаешь про Кэттля? Хотя, конечно, они следили за каждым моим шагом, и все тебе рассказали...

- Даже про несделанный реферат о луддитах,- усмехнулся Ясенев.- Как тебе, кстати, экспериментальная история? Как критики из ООЧ?

- Теперь не знаю,- краснея, пробурчал Тим.- К ним затесалась кучка негодяев, способных на все. Но тебе-то что до этого?

- Послушай, Тим,- твердо сказал Ясенев, - наше дело дрянь. Возможно, ты последний, кто видит меня живым, а возможно - наоборот. Бывают ситуации, в которых просто некогда злиться друг на друга.

- А кто ты, собственно, такой?

- Мое имя Ник, если тебя это устраивает. И я хочу тебе помочь.

- Но ведь ты пришел сюда с ведома этого типа, испытывающего удовольствие от своих идиотских метаморфоз.

- Не уверен, что он испытывает одно только удовольствие...

- Ага! Ты его защищаешь! Я тебя окончательно раскусил. И не пытайся ничего выведать...

- Ты чего расшумелся? - повысил голос Ясенев и тут же поймал себя на мысли, что говорит привычным отцовским тоном.- Я не собираюсь ни о чем расспрашивать, даже о летающем крокодиле, который кипятит по утрам озеро.

- О крокодиле? - изумился Тим, и глаза его совершенно округлились.

Это была их с отцом глубочайшая тайна, совместная фантазия, творимая на протяжении многих лет. Огромный летающий крокодил заваривал себе утренний чай из листьев и. веток, и густой туман был тем паром, который так часто поднимался над чашкой озера...

- Не может быть,- прошептал Тим, и Ясенев посочувствовал тому, незримому и подслушивающему.

- Представь на момент, что происходит именно то, чего не может быть,сказал он вслух.- И еще вообрази, что ты вместе с одним совсем взрослым человеком пытаешься засечь ночной визит крокодила...