Читаем Фантасмагория полностью

Фантасмагория

Дон Нигро «Фантасмагория/Phantasmagoria/2021». Пьеса-коллаж из трех коротких пьес.«Балтийское море/The Baltic Sea/2011». Два актера. Сюрреалистический диалог двух стариков. Один определенно выжил из ума, тогда как второй просто изображает сумасшедшего, преследуя простую и ясную цель: убить.«Туман/Fog/1997, 2007». Короткая пьеса. Три актера (2 женские и 1 мужская роли). Любовь, страх измены, они трансформируют реальность, как туман, и уже не знаешь, что происходит на самом деле, а что в голове у персонажей. Фантасмагория реальности и вымысла.«В плену кошмаров/Hagridden/2005». Из цикла «Дефлоресы», входящего в сагу «Пендрагон-Армитейдж». Два актера (1 женская и 1 мужская роли). Так трудно иной раз понять, где реальный мир, а где фантазия. То ли муж убил жену, и ее призрак раз за разом приходит к нему, то ли – все игра.

Дон Нигро

Драматургия / Зарубежная драматургия18+

Дон Нигро

Фантасмагория

Балтийское море

«Жизнь сеет рознь,От драмы – травма,Резвиться – молиться.Бог – он ушел,А вот снег – он идет».

Действующие лица:

КЕЛСО – старик

МОТТ – старик


Место действия:

Тоннель глубоко под городом.


(КЕЛСО и МОТТ, два потрепанных жизнью, оборванных старика сидят в тоннеле, глубоко под городом, подсвеченные тусклым светом костерка, окруженные темнотой).


КЕЛСО. Дороти Килгаллен.

МОТТ. Кто?

КЕЛСО. Это больше, чем хлебница.

МОТТ. Не знаю.

КЕЛСО. У меня есть секрет.

МОТТ. Какой?

КЕЛСО. Такая была игра. Они должны были догадаться. Они играли в игры. Какой была моя реплика? Кого это волнует? Трансляция шла из Нью-Йорка, прием был отвратительный, как «Капитана Видео», с куда как меньшим интеллектуальным содержанием. Эти люди были тупее волана. За исключением Эрни Ковача. Он был хорош. Поэтому его и убили. А она жульничала. Подглядывала поверх маски. Они платили реальные деньги, чтобы играть в игры в телевизоре. Кто, черт побери, были эти люди? Это выше человеческого понимания. Америка сюрреалистична. Ты понятия не имеешь, о чем я говорю, так?

МОТТ. Я помню это, как послезатрашний день. Тристан Тзара читает вслух что-то из газеты, тогда как электрический колокольчик продолжает звенеть, поэтому никто ничего не может расслышать. Толпа кричит, требуя, чтобы он ушел со сцены. Старик присел в проходе, справляя большую нужду. Беременная женщина теряет сознание, и тут же усатый коротышка начинает ее раздевать. Отступив на шаг, спускает. Я – проктолог, и это мой нос. Теперь он снимает с нее бюстгальтер. Ее груди великолепны, все три. Он начинает сосать их, одну за другой, похрюкивая, как поросенок. Прославленные члены французской академии пускают слюни и бормочут какие-то глупости. Морис Шевалье играет на губной гармонике. Генерал Петен изображает музыкальный писсуар. Русские с балкона бросают в зал маленьких собак. Королева Неаполя падает без чувств от удара таксы по голове. Мужчина, держащий в руках красную курицу, предсказывает, что будущее будет таким же, как прошлое, только наоборот. Тогда мы и представить себе не могли, что он таки был прав. Когда загорается свет, Эмиля Золя находят повесившимся на ремне.

КЕЛСО. Этот выпуск я пропустил.

МОТТ. Он был очень информативным.

КЕЛСО. Усы и большая сигара.

МОТТ. У Дороти Килгаллен?

КЕЛСО. У Эрни Ковача. Дороти Килгаллен тоже убили.

МОТТ. Сюрреалисты?

КЕЛСО. Они появляются из-под земли, как слизни после дождя. Под землей много окутанных тайной тоннелей. Некоторые проложены под пустошами, другие – под мегаполисами, глубоко под подвалами и полуподвалами, мощеные брусчаткой подземные дороги, огибающие древние каменные жилища под Балтийским морем.

МОТТ. Балтийское море – гигантская мистификация, прокрученная литовцами и населенная говорящими рыбами.

КЕЛСО. Когда-то в подземных городах люди жили во множестве, но теперь большинство заброшены. Но не полностью. Остаются в них загадочные существа. Когда-то они были людьми, а может, театральными критиками. Но кто они сейчас…

МОТТ. Безголовые люди бросаются со сцены куриным салатом, бифштексами и карликами. Из гроба появляются воздушные шары и плывут к потолку. Обнаженная девушка вылупляется из яйца и танцует мамбу с огромным селезнем.

КЕЛСО. Раньше я жил в полой статуе быка в Вашингтон-Сквер-Парке, недалеко от того места, где Генри Джеймс мочился в 1879 году, но потом Центральное разведывательное управление заставило меня перебраться в канализационные тоннели.

МОТТ. Ганс Арп носит туфли из шкуры гиппопотама. Консьержка вымазанная майонезом. Пикабиа объявляет, что любая вера – это болезнь, но допускает, что это еще и сифилис.

КЕЛСО. Я совокуплялся с Зазу Питтс в доме 13 по Корделия-стрит. Потом мы помыли ноги. Она научила меня, что некоторые облака – совсем не облака.

МОТТ. Актеры в сундуках и мешках в океане зеленого света. Невозможно понять, кто что говорит. Мадам Мельба поет Вторую симфонию Малера. Птицы засыпают ее ругательствами. Она замолкает и в слезах убегает из театра. Позже ее находят утонувшей в Балтийском море.

КЕЛСО. Я могу выпить Балтийское море, такая чудовищная у меня жажда.

МОТТ (достает из кармана бутылку, протягивает КЕЛСО). Вот. За счет заведения.

КЕЛСО. Что это?

МОТТ. Самое лучшее вино Нью-Джерси.

КЕЛСО. Хорошо. Я пью только качественное. (Пьет). Ах-х-х. На этом и трактор поедет.

МОТТ. Однажды ездил на тракторе. В Небраске. Задавил козу.

КЕЛСО. Это была грустная история, насчет Мельбы и птиц.

МОТТ. Ты не думаешь, что это чересчур.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия