Фантасмагория для голоса и хора

Картерс словно ждал его, и открыл дверь, едва Михаил стукнул по дереву костяшками пальцев.

- Гарри, вы мне доверяете? - спросил Васильчиков

- Я никому не доверяю, - чернокожий пожал плечами.

- Тогда почему вы мне рассказали об именах?

- Потому что скорей всего я - следующий. А значит — все уже не так важно.

- Оскар, - сказал Васильчиков, - обитатель Асгарда. Божье копье. Копье в руках Архангела Михаила, попирающего Дьявола… Ассоциативный ряд, как вам?

- Это вы сами дошли? - недоверчиво буркнул Картерс, метнувшись к столу и вытащив давешний список из-под вороха бумаг.

- Божена подсказала, - ответил Васильчиков.

- Так. Михаил. Архангел. Поздравляю… с назначением. Кто там еще есть?

- Гавриил? Вы?

Картерс издал неопределенный звук.

- Рафаил. Рафик? Людмила? Почему Людмила?

- Я не столь силен во всей этой каббалистике, Миша, - Картерс потер пальцами лоб. - Какова специальность Рафаила? Чем он занят?

- Надо спросить у Божены. Она наверняка в курсе.

Когда они ворвались на кухню, смех стих, будто его выключили.

- Божена, - твердо сказал Васильчиков, - расскажите нам об архангелах.

Картерс чиркал на бумаге, и по окончанию рассказа развернул лист, показав написанное окружающим. На листке красовалось:

Михаил - Михаил

Уриил - Юрий

Гавриил - Гарри

Рафаил - Людмила

Иегудиил - Божена (?)

Варахиил - Жанна (?)

Салафиил - Вера

- А Еремей? - тихо спросила Людмила.

- Иеремиил, - так же тихо ответила Божена. Возвышение к Богу. Его не всегда включают в число архангелов, его роль не до конца ясна…

- Погодите, - сказал Романов, - это что получается? Это мы - Архангелы? А те, кто был до нас - они кто?

- Брак, - уронил Картерс.

Слово упало на пол и раскатилось, точно горсть медяков.

- Это, - Юрий потряс головой, - бред какой-то. Да как мы можем быть кем-то, если мы люди. Некоторые вон помнят, что было до того как сюда попали. Правда, Миш?

- Неправда, - ответил Михаил, - врал я тебе, Юр, прости. Очень уж не хотелось мертвым себя считать, как ты предлагал…

- Да я! - вскинулся Романов. - То есть, про жену — это ерунда все?

- Может и не ерунда. Почем я знаю.

- Если мы не архангелы, - тихо произнесла Жанна, - тогда может быть мы — отражения?

- Отражения чего? - нервно спросил Картерс.

- Не знаю. Архангелов. Душ. Людей.

- Имена, - сказал Михаил, - нас зовут Василий, Роман, Картер, Александр, Надежда, Бор, Светлана, Мария… если я ничего не перепутал. Пол не всегда совпадает. Хотя ангелы все одно бесполы.

- Вам не кажется, - спросила Божена, - что мы коллективно сходим с ума?

- А что, Божена, тебе не по нраву перспектива оказаться душой раба божьего Александра? - весело спросил Романов.

- Проблема не в том, ангелы мы или души, - пробормотал Картерс, - проблема в том, что мы все равно не знаем, зачем мы здесь, почему заперты и почему дохнем.

- Или демоны, - медленно произнесла Божена. Семь демонов, семь обличий Сатаны. Семь смертных грехов. И Еремей…

- Надо найти Еремея, - вдруг сказала Вера.

Стало тихо. Вера говорила редко. Честно говоря, Михаил вообще не помнил, чтобы она говорила. На его памяти она всегда молчала, уставившись в одну точку.

Но сейчас он ей сразу поверил.

- Куда! - крикнул ему вслед Романов, - там дождь!

Было лишь три часа дня, но на улице почему-то уже начало темнеть. Михаил поднял воротник в тщетных попытках заслониться от дождевых капель, и двинулся туда, где он в последний раз видел Еремея.

И, услышав далекий гудок, побежал.

Поезд стоял на насыпи, точно ждал кого-то. Но никого не было — ни рядом, ни в двух видавших виды вагонах. Пустой поезд. Железнодорожный Летучий Голландец.

Михаил тронул заржавленный поручень. Наощупь тот оказался тем же, чем виделся — куском мокрого холодного железа.

Скрипнули решетчатые ступеньки под весом бесплотной души.

На полу в кочегарке сидел Еремей и смотрел на гудящий огонь в печке.

- Ну что, - сказал ему Васильчиков, - поехали?

Еремей едва заметно кивнул.

Михаил положил пальцы на ручку-рычаг - когда-то красную, а теперь отполированную ладонями до железного блеска, с краской, сохранившейся лишь по краям. Потом вздохнул - и двинул рычаг вперед.

Паровоз вздрогнул и медленно-медленно тронулся с места.

Все казалось сном, нереальностью. И теплый ветер с дождевыми каплями в лицо, и перестук колес. И черная фигура, бегущая к насыпи.

Васильчиков, не дури! — орал Картерс, - мать твою, что ж ты делаешь!

Поезд все набирал скорость, дождь слезами катился по щекам.

«Прости, Гарри, - отстраненно подумал Михаил, - но мне очень нужно пройти через эти ворота».

А потом паровоз вкатился под свод тоннеля и стало темно.

Сегодня потолок был серым, в печальных мраморных разводах.

«Меня зовут Михаил Васильчиков, мне тридцать шесть лет, я тут уже тринадцать дней и… и вчера я угнал поезд.»

Он сел на кровати и тут же согнулся от резкой боли под левой лопаткой. Точно туда воткнули копье и теперь не спеша поворачивают… Экран включился и сразу погас — вероятно, уловив настроение обитателя.